Обыкновенное дело   ::   Залата Федор Дмитриевич

Старик забормотал громче, и тогда стало понятно, что он повторяет одно и то же слово:

— Тод, тод…

— К смерти, видать, припарадился, товарищ майор, — высказал догадку Вощин. — По-моему, он не совсем в своем уме. Как же это его одного забыли тут?..

В душе Яруты на миг шевельнулось сочувствие к этому дряхлому человеку, оставленному в одиночестве в пустом, заброшенном доме. Он хотел помочь старику подняться и усадить его в кресло, но тот торопливо отстранил его руку.

— Успокойтесь, генерал, — сказал ему Вощин — Почему вы здесь один?

Но старик был или глух, или не хотел слушать русского офицера. Он смотрел пустыми глазами куда-то мимо Яруты и, как заводной, продолжал твердить своё «тод». Оставив его в комнате, офицеры спустились вниз.

— Откровенно говоря, Николай Степанович, я не понимаю, чего мы здесь ищем, — сказал лейтенант Вощин, когда они дошли до вестибюля.

— Сейчас поговорим. Зайдемте-ка вот сюда, что ли, и подумаем, что будем делать дальше.

Комната, в которую они вошли, служила, очевидно, женской спальней. Там стояли широкая кровать, платяной шкаф, овальное трюмо и стол с разбросанными по нему туалетными принадлежностями. Лейтенант взял какую-то вещичку неизвестного назначения я с любопытством принялся разглядывать ее, а Ярута, заложив руки за спину, молча ходил по комнате.

— Я жду вашего мнения, лейтенант, о леснике, — сказал он наконец.

— О леснике?.. Признаться, ой произвел на меня хорошее впечатление. Вполне лояльный к нам человек. Но…

— Продолжайте!

— Как вам сказать… Слишком уж он старался выставить напоказ свою лояльность. И потом эти двое наших…

— Почему — старался?.. А если всё это правда?

— Может быть, очень может быть, — опешил лейтенант. — Значит, вы иного мнения о нем? Почему же вы тогда…

— Я спрашиваю ваше мнение, лейтенант. Лично у меня пока что нет никакого мнения о нем. В нашем деле нужны факты, а не субъективное мнение. Факты точные, достоверные. Только на основании их мы можем создавать свое мнение. Согласны?

— Зачем же вы меня спрашиваете?

— Может быть, затем, что вы моложе меня, и из вас должен получиться хороший контрразведчик, — сказал Ярута, медленно закуривая папиросу. — Никогда не торопитесь составлять мнение о человеке только по тому, что он о себе говорит. Это не годится, тем более для нас, контрразведчиков. Именно потому, что нам чаще всего приходится иметь дело с людьми лживыми, фальшивыми. Так вот, мне хочется заглянуть в душу лесника посторонним глазом. Вы теперь понимаете, почему мы здесь? Надо найти людей, знающих лесника. Нам он нужен в любом случае, кем бы он ни был. Но, в зависимости от того, кем он окажется, примем решение, как его использовать. Не исключена и такая возможность, что он вообще будет бесполезным для нас. Во всяком случае, прежде чем отказаться от нашего плана, нам надо убедиться в его бессмысленности. — Майор остановился у зеркала, потрогал пальцами седеющие виски. — Послушайте, Вощин, мне пришла в голову мысль: не попытаться ли нам разыскать тех русских, которые работали у лесника?..

— Если их не угнали за Одер, как говорит этот Вульф.

— Будем надеяться, что они в числе уже освобожденных. Чтобы не гадать на кофейной гуще, лейтенант, сейчас же отправляйтесь на сборный пункт, свяжитесь с Юговым и примите все меры для их розыска. А лесником я пока что займусь сам.

Оставшись один, Ярута долго расхаживал по комнате, еще и еще раз обдумывал, не пошел ли он ложным путем, не принесет ли этот путь новых затруднений, осложнений. Противник неглуп и осторожен, он, в свою очередь, бдительно следит за всем, что делается вокруг. Что предпримет Либих, если он что-либо заподозрит? Надо и это предвидеть.