У.е. Откровенный роман...   ::   Тополь Эдуард

Рыжий провел меня в спальню величиной со стадион, с огромной и круглой, как плавательный бассейн, кроватью и зеркальным потолком. Почему-то здесь, в спальне, под картиной кого-то из малых голландцев, взятой в тяжелую золоченую раму, стоял белый старинный секретер. Наши бандиты переквалифицировались не только в бизнесменов, но и в искусствоведов — собирают только старину и начало двадцатого века.

Рыжий открыл этот секретер. Там всю нижнюю полку занимали стопки фотографий, сделанных «Полароидом», который лежал тут же. Даже без объяснений Рыжего было ясно, что Кожлаев фотографировал каждую, кто побывал в этой спальне. Он фотографировал их голыми, в позах, достойных обложек самых крутых порножурналов. Такого количества (и качества) обнаженных задниц и сисек я тоже не видел никогда в жизни. Но нужно отдать должное Кожуну — у него был высокий стандарт. Я имею в виду: это не были дешевые шлюхи с Тверской, бляди из его собственных казино или «ночные бабочки» из «Метелицы», «Титаника» и «Найт флайт». Нет, это были девочки на порядок выше, то есть другого калибра и другой стоимости. Где он брал этих русских Клаудиа Шиффер, Пэм Андерсон и Синди Кроуфорд?

Я вопросительно глянул на Рыжего. В моей картотеке он значился под фамилией «Банников Виктор Васильевич, 1969 года рождения. Детдом... колония для малолетних преступников... Школа милиции... СОБР... Чечня... С 1997 года — телохранитель у Кожлаева, затем — начальник его службы безопасности. Специализация: выбивание долгов, крышевание и рэкет». А на вид — никогда не скажешь. Субтильный, ясноглазый очаровашка с открытым лицом инструктора ЦК ВЛКСМ...

— Фотки надписаны, на обороте, — сказал он.

Я стал смотреть оборотные стороны этих фото. Но кроме имен и дат (да и то не на всех), на них ничего не было. «Катя, 20.4.1997», «Вика, 22.9.1999», «Света», «Жанна, 11.7.2000», «Ольга, 9.7.1999», «Наташа» и т.п. Снова Катя, но уже другая, и опять Света, Вера, Наташа, Жанна, Инга, Оля... Где-то после двадцатой Светы я все-таки нашел Полину (без даты) и спросил у Рыжего:

— Эта?

Он пожал плечами.

Я пролистал остальные фотки — еще штук двести, но Полины больше не было ни одной. Я снова стал рассматривать эту Полину. Очень высокая, совсем юная, не старше семнадцати, лучисто-зеленые глаза, открытая доверчивая улыбка, детские припухлые губки, лицо и русые волосы норвежско-варяжской княжны, длиннющие ноги и фигура манекенщицы, хотя сисечки для этой профессии слегка великоваты... Фотография явно пожелтела...

— Давно он ее снимал? — спросил я у Рыжего.

Но Рыжий опять индифферентно пожал плечами.

— А где он брал этих девок?

Рыжий насмешливо улыбнулся:

— Заказывал по телефону.

— Где?

— Я думаю, по справочной. «09».

Я положил фотографию в карман и пошел к выходу.

— У тебя есть мобильник? — спросил Рыжий за моей спиной.

Мне претит эта манера нынешней молодежи «тыкать» всем и вся, но тут я пропустил это мимо ушей.

— Есть.

— Если найдешь эту телку, сразу позвони.

Я кивнул. Час назад, когда я приехал в Склифосовского, врачи сказали мне, что Кожлаеву осталось жить максимум сутки. Следовательно, если я хочу получить еще девять кусков, в моем распоряжении только 23 часа.

Но почему этот Кожун вызвал не моего шефа, который два года назад прикрыл мое расследование деятельности шести фирм Кожлаева, а меня — своего врага, которого он не смог ни купить, ни убить? И почему, зная, что вот-вот умрет, Кожлаев заказал мне найти какую-то телку, а не тех, кто его подстрелил?

Что-то шарахнуло в пустотелой стене за счетчиком, словно там кирпичи обвалились от грохота евроремонта, и в тот же миг свет погас во всей квартире. Зато за счетчиком вверху открылся широкий просвет и послышались голоса...

— Васыль, ты же насквозь ё...