У мертвеца были белые зубы   ::   Кристи Агата

— Вы все-таки думаете… Маленький человек развел руками.

— Я упрямый. У меня есть одна идейка, но ее нечем подпереть! Да, кстати, у Генри Раскойна были фальшивые зубы?

— Нет, свои, и в отличном состоянии. Даже удивительно в его возрасте.

— И он о них заботился? Они были белые и хорошо начищены?

— Да, я обратил на это внимание. Обычно у стариков зубы желтые, а у него были белые.

— Нисколько не окрашенные?

— Нет. Он не курил, если вы это имеете в виду.

— Я не думал именно об этом. До свидания, доктор. Очень благодарен вам за вашу любезность.

В «Доблестной попытке» он выбрал тот столик, за которым сидел со своим другом в тот раз. К нему подошла другая официантка.

— Молли в отпуске, — сказала она.

Было только семь часов, и детектив завел с девушкой разговор о старом мистере Раскойне.

— Да, — сказала она, — он уже столько лет приходил сюда, но никто не знал его имени. Только когда в газете появилось его фото, я сказала Молли: «Смотри-ка, это ведь наш старик!»

— Он обедал у вас в день своей смерти?

— Да, во вторник третьего. Он приходил каждый вторник и четверг, и был точен, как часы.

— Вы, наверное, не помните, что он ел в тот вечер?

— Подождите… Суп с пряностями и рисом, да… Пудинг… Или баранину? Нет, пудинг. Торт с тутовыми ягодами и яблоками и сыр. И подумайте только, что вернулся он домой и упал с лестницы! Говорят, он запутался за длинный пояс своего халата. Конечно, одевался он небрежно, кое-как, но держался всегда так, будто он «кто-то»! Здесь вообще интересные клиенты.

Она отошла и Пуаро принялся за рыбу. Глаза его блестели.

«Странно, — думал он, — что и очень умные люди промахиваются на деталях. Воннингтон заинтересуется. Но час дружеского разговора с Воннингтоном еще не наступил».

Вооруженный влиятельными рекомендательными письмами, Эркюль Пуаро не имел никаких затруднений в беседе с районным коронером.

— Интересная личность, этот Раскойн, — заметил он. — Человек эксцентричный, необщительный, а кончина его вызвала необычайный интерес, — и он с любопытством посмотрел на своего посетителя.

Эркюль Пуаро тщательно выбирал слова:

— Обстоятельства таковы, сэр, что расследование было бы желательно.

— Хорошо. Чем могу помочь?

— Вы считаете, что документы, представленные в суд, были сданы в архив, а то и уничтожены? Кажется, в кармане халата мистера Раскойна было найдено письмо?

— Да.

— Письмо от племянника, доктора Джорджа Лорримера?

— Точно. Письмо это помогло установить дату смерти.

— И эта дата подтверждена актом вскрытия?

— Вполне.

— Это письмо еще у вас?

Пуаро с тревогой ожидал ответа и вздохнул с облегчением, когда услышал, что документ еще существует.

Ему дали письмо и он тщательно его изучил. Оно было написано от руки:

"ДОРОГОЙ ДЯДЯ ГЕНРИ!

С сожалением должен сказать, что я не имел успеха у дяди Энтони. Он не высказал никакого энтузиазма при мысли о вашем визите и не ответил на ваш призыв забыть прошлое. Он, видимо, очень болен и у него явно не все дома. Боюсь, что конец его близок. Он, кажется, едва вспомнил ваше имя. Мне очень жаль, что у меня ничего не получилось, но уверяю вас, я сделал все, что мог.

Любящий вас Племянник

ДЖОРДЖ ЛОРРИМЕР".

Письмо было датировано третьим ноября, на марке стоял штемпель «3 ноября, 16.30».

— Все чудесно сходится… — пробормотал детектив.

Следующим объектом его посещения был Кингстон Хилл. После некоторых затруднений и мягкой настойчивости, Пуаро добился свидания с Амелией Хилл, кухаркой и домоправительницей покойного Энтони Раскойна.

Миссис Хилл была крайне недоверчивой особой, но очарование детектива действовало даже на камни, и домоправительница смягчилась.