Однодум   ::   Лесков Николай Семенович

И на поле опять отметка: "Исполнилось, - зри страницу такую-то", а на той странице запись о кончине юной дочери императора Александра Первого с отметкою: "Сие последовало за назначение налога на лес".

- Но позвольте, однако, - спросил Ланской, - ведь леса составляют собственность?

- Да; а греть воздух в жилье составляет потребность.

- Вы против собственности?

- Нет; я только чтобы всем тепло было в стужу. Не надо давать лесов тем, кому и без того тепло.

- А как вы судите о податях: следует ли облагать людей податью?

- Надо наложить, и еще прибавить на всякую вещь роскошную, чтобы богатый платил казне за бедного.

- Гм, гм! вы ниоткуда это учение не почерпаете?

- Из Священного писания и моей совести.

- Не руководят ли вас к сему иные источники нового времени?

- Все другие источники не чисты и полны суемудрия.

- Теперь скажите в последнее: как вы не боитесь ни того, что пишете, ни того, что со мною в церкви сделали?

- Что пишу, то про себя пишу, а что в храме сделал, то должен был учинить, цареву власть оберегаючи.

- Почему цареву?

- Дабы видели все его слуг к вере народной почтительными.

- Но ведь я мог с вами обойтись совсем не так, как обхожусь.

Рыжов посмотрел на него "_с сожалением_" и отвечал:

- А какое же зло можно сделать тому, кто на десять рублей в месяц умеет с семьей жить?

- Я мог велеть вас арестовать.

- В остроге сытей едят.

- Вас сослали бы за эту дерзость.

- Куда меня можно сослать, где бы мне было хуже и где бы бог мой оставил меня? Он везде со мною, а кроме его, никого не страшно.

Надменная шея склонилась, и левая рука Ланского простерлась к Рыжову.

- Характер ваш почтенен, - сказал он и велел ему выйти.

Но, по-видимому, он еще не совсем доверял этому библейскому социалисту и спросил о нем лично сам несколько простолюдинов.

Те, покрутя рукой в воздухе, в одно слово отвечали:

- Он у нас такой-некий-этакой.

Более положительного из них о нем никто не знал.

Прощаясь, Ланской сказал Рыжову:

- Я о вас не забуду и совет ваш исполню - прочту Библию.

- Да только этого мало, а вы и на десять рублей в месяц жить поучитесь, - добавил Рыжов.

Но этого совета Ланской уже не обещал исполнить, а только засмеялся, опять подал ему руку и сказал:

- Чудак, чудак!

Сергей Степанович уехал, а Рыжов унес к себе домой своего "Однодума" и продолжал писать в нем, что изливали его наблюдательность и пророческое вдохновение.

13

Со времени проезда Ланского прошло довольно времени, и события, сопровождавшие этот проезд через Солигалич, уже значительно позабылись и затерлись ежедневною сутолокою, как вдруг нежданно-негаданно, на дивное диво не только Солигаличу, а всей просвещенной России, в обревизованный город пришло известие совершенно невероятное и даже в стройном порядке правления невозможное: квартальному Рыжову был прислан дарующий дворянство владимирский крест - первый владимирский крест, пожалованный квартальному.

Самый орден приехал вместе с предписанием возложить его и носить по установлению. И крест и грамота были вручены Александру Афанасьевичу с объявлением, что удостоен он сея чести и сего пожалования по представлению Сергея Степановича Ланского.

Рыжов принял орден, посмотрел на него и проговорил вслух:

- Чудак, чудак! - А в "Однодуме" против имени Ланского отметил: "Быть ему графом", - что, как известно, и исполнилось. Носить же ордена Рыжову было _не на чем_.

Кавалер Рыжов жил почти девяносто лет, аккуратно и своеобразно отмечая все в своем "Однодуме", который, вероятно, издержан при какой-нибудь уездной реставрации на оклейку стен. Умер он, исполнив все христианские требы по установлению православной церкви, хотя православие его, по общим замечаниям, было "сомнительно".