Однофамильцы   ::   Залыгин Сергей

- Я же на биолога собирался учиться! - поторопился заверить Костенька. - А потому я суть уже схватил! То есть очень важная, скажу тебе, суть! Бахметьев К. Н. тоже подтвердил: - Интерес теоретический, но, может быть, и практический. В медицине практический - раз! В политике теоретический - два! В похоронных командах - три! - Похоронные-то, дядя Костя, здесь при чем? - Здесь не здесь, а при чем, хотя бы и так: раненым, кто хоть мало-мало дышит, тут же вспрыскивать анабиоз, в анабиозном состоянии волочить их в лазарет. Пусть в лазарете разбираются - все еще живой солдатик либо уже мертвяк. А то ведь на практике как происходит? Поволокли живого - приволокли в лазарет мертвого, а там народ матерится: своих, что ли, у нас не хватает мертвяков? Поди-кась живых вы там же и закопали, а мертвяков притащили?!

Нельзя сказать, что дело точно так и было, но Бахметьеву, во-первых, хотелось поддержать учение об анабиозе, во-вторых, удивить Костеньку. - Тебе что же приходилось сталкиваться? - и в самом деле слегка, а все-таки удивилс Костенька. - Ты спроси - чего мне не приходилось? Спроси - с чем я не сталкивался? Я со всем на свете сталкивался. Ну а дальше-то - кто? Кто там еще в Словаре из Бахметьевых? С разными прочими именами-отчествами?

- Вс¸! - сказал Костенька и пожал плечами. - Представь себе - вс¸! Только двое и есть?! Не может того быть! Фамилия наша известная, так что гляди внимательнее! Хоть бы еще одного угляди - трое, это уже не двое!

И Костенька углядел: Павел Александрович, год рождения - 1828-й, год смерти знак вопроса. Соученик Н. Г. Чернышевского по Саратовской гимназии, прототип Рахметова в романе Что делать?. В 1857 году уехал в Океанию с целью основать там коммунистическую колонию. Оставил А. И. Герцену денежные средства - фонд на революционную работу. Н. П. Огарев, доверенное лицо А. И. Герцена, передал фонд С. П. Нечаеву.

- Нечаеву? Знаешь ли, Костенька, Нечаев очень был знаменитый революционер-террорист! Он, знаешь ли, Достоевскому прототипом многократно служил. А в науке до сих пор дискутируется: признавал Ленин Владимир Ильич террориста Нечаева за своего учителя либо отрицал начисто и совершенно? Нерешенный вопрос! Не в силах ответить наука. И вообще, скажу я тебе, Костенька, мы с тобой уже коснулись выдающегося периода нашей истории. Я множество книг по вопросу прочитал, я знаю. Костеньке тоже было интересно: Ты вот, дяд Костя, годы провел в библиотеке, это прекрасно! Ты не знаешь ли, большой был тот фонд Герцена или - так себе? Ерунда какая-нибудь?

- Этого профессиональные революционеры, представь себе, не сообщали. А вообще-то удивительную биографию обнаружили мы с тобой в Словаре: прототип Рахметова этот Павел Александрович - это раз, уже в то время коммунист от самого Маркса - это два, уплыл в Океанию - это три. Самое-самое интересное три! Потому что - романтическое! Спасибо тебе, Костенька! Без тебя я бы ничегошеньки о Бахметьевых не узнал!

- Спасибо - это хорошо, я живой человек, поэтому люблю благодарности, но совесть не позволяет умолчать: тут одна деталь при ближайшем рассмотрении обнаруживается. - Что за деталь? - Павел Александрович - он без мягкого знака. - Уточни? - Уточняю: Павел Александрович - он Бахметев, а не Бахметьев. Пустяка какого-то, мягкого знака ему до Бахметьевых не хватает. Мужик что надо, но вот - деталька... Можно сказать, компромат. - Ай-ай! Я уже успел сильно размечтаться! И всегда со мной так: если быстренько размечтаешься, значит, после хвататься тебе в разочаровании за собственную голову! Бахметьев К. Н. схватился за голову. - Вот так! - Океанию не жалей, посоветовал Костенька. - По сведениям, там черт ногу сломит, в Океании.