У последней черты   ::   Мерфи Уоррен

— Быстрей! — скомандовал русский и, видя, что американец, больше похожий на простого корейского крестьянина, замешкался, так резко втащил его на территорию посольства, что Сэмми Ки повалился на асфальт, как полузащитник, против которого удачно применили блокировку.

— Вот придурок! — С этими словами русский подхватил Сэмми под локоть и поставил на ноги. — Если бы вас задержал кто-нибудь из моих корейских коллег, я ничем не смог бы вам помочь. Вас бы расстреляли на месте за шпионаж.

— Я хочу видеть посла, — сказал Сэмми Ки.

— Позже. Сначала вам придется ответить на несколько вопросов. Кто знает о том, что вы находитесь в этой стране?

— Никто.

— Я имею в виду, из американцев?

— Никто. Я приехал по собственной инициативе.

Русский повел Сэмми Ки в цокольный этаж здания посольства. Они вошли через заднюю дверь. Откуда-то доносился гул котельной. По обе стороны коридора располагались массивные деревянные двери, имевшие даже более внушительный вид, чем камень, из которого были выложены стены. Русский втолкнул Сэмми в одну из дверей и запер ее на замок.

Это, несомненно, была комната для допросов. Простой стол освещался ярким пучком света. Обстановку довершали жесткие деревянные стулья.

Повинуясь обстоятельствам, Сэмми Ки сел, не дожидаясь, пока его пригласят.

— Я полковник Виктор Дитко, — представился русский, и Сэмми сразу понял, что перед ним человек из КГБ.

Американец принялся было представляться в свою очередь, но полковник не дал ему договорить и выпалил:

— Как вы попали в страну?

— Морем с западного побережья. У меня был плот.

— С подводной лодки?

— Нет. Я плыл из Южной Кореи.

— Где вы высадились?

— Не знаю. В какой-то деревне.

— Как попали в Пхеньян?

— Поездом. Из Чаньена.

Полковник кивнул. Чаньен была железнодорожная станция в ста километрах южнее Пхеньяна. Оттуда в столицу и обратно регулярно ходили поезда — настолько регулярно, насколько это возможно в Северной Корее. Для обладателя азиатской физиономии и местной валюты совершить такую поездку не составляло труда, даже если речь шла об американце, — при условии что он говорит немного по-корейски и держится в тени.

— И вы прибыли в Северную Корею по морю специально для того, чтобы переметнуться к нам? Но политического убежища вы могли бы попросить и в любой западной стране. Наши посольства есть везде.

— Я прибыл в Северную Корею не для того, чтобы просить политического убежища. Я прошу его с одной целью — чтобы выбраться из Северной Кореи.

Причем живым.

— Тогда зачем вы здесь оказались?

— Я приехал для того, чтобы своими глазами увидеть Синанджу.

— Впервые слышу это название.

— Это местечко на берегу Западно-Корейского залива. Мне рассказал о нем мой дед.

— Следовательно, вы шпион, — заключил полковник Дитко, полагая, что Синанджу — военный объект. — Вы признаетесь в этом?

— Нет. Я — американский журналист.

— Это то же самое, — настаивал Дитко. — Вы явились в эту страну, чтобы выведать секреты военного объекта в Синанджу.

— Да нет же. Никакой это не военный объект. Синанджу — это не военная база, а рыбацкий поселок. Единственный секрет, который мне удалось там обнаружить, имеет отношение не к Корее, а к Америке.

— К Америке? — встрепенулся полковник Дитко. — На протяжении последних сорока с лишним лет ни один американец не появлялся здесь — разве что в качестве пленного.

— А я?

— И что это за секрет?

— Я расскажу о нем господину послу, когда буду просить политического убежища.

Полковник Виктор Дитко достал из кобуры пистолет и взвел курок.

— Ты расскажешь его мне, и сейчас. А уж я решу, что докладывать послу.

В этот момент Сэмми Ки показалось, что все рушится.

— Для этого мне надо кое-что достать.

— Доставай, только медленно.

Сэмми поднялся и тряхнул правой ногой.