У - значит убийца   ::   Графтон Сью

Это совсем немного, – заметила я. – На что же она жила?

– Знаете, она жила отдельно, в маленьком коттедже на территории чьего-то особняка. Коттедж очень скромный, арендная плата небольшая. Две комнаты, ванная. Наверное, изначально он строился для садовника. Без центрального отопления. Кухни, как таковой, тоже не было, только микроволновая печь, нагреватель с двумя горелками да холодильник размером с небольшой ящик. Представляете, да? Правда, имелись электричество, водопровод и телефон. Лорна могла бы его уютно обставить, но не хотела с этим возиться. Говорила, что предпочитает простоту. Плата ее устраивала, а больше ее, похоже, ничего не волновало. Ей нравилось уединение, все знали об этом и старались не нарушать его.

– Но, наверное, в такой обстановке полно различных аллергенов, – предположила я.

– Да, конечно. Я сама много раз говорила ей об этом. Но в то время Лорна чувствовала себя хорошо. Понимаете, ее аллергия и астма были скорее сезонными, чем хроническими. Случались, правда, отдельные приступы после занятий спортом, при простудах и нервных стрессах. Но все дело в том, что она не желала жить среди людей, ей нравилось ощущение того, что она живет в лесу. Участок при особняке не такой уж большой... шесть или семь акров [2] , двухрядная дорога, посыпанная гравием... наверное, это давало ей ощущение одиночества и покоя. Лорна ни за что не хотела жить в квартире, в жилом доме, в окружении соседей, у которых постоянно шум и громкая музыка. Она не отличалась дружелюбием, ей абсолютно не нравилось здороваться со знакомыми. Такая уж она была. Поэтому, при первой возможности, переехала в коттедж и жила там.

– Вы сказали, что ее нашли в этом коттедже. Полиция считает, что там она и умерла?

– По-моему, да. Но обнаружили ее не сразу, они предположили, что пролежала она там около двух недель. От Лорны тогда не было никаких известий, но я не волновалась. Во вторник вечером я говорила с ней, и она сказала, что берет отпуск. Тогда я решила, что она берет отпуск на один день, сама Лорна не сказала на сколько, во всяком случае, я этого не помню. Вы же знаете, весна в прошлом году наступила поздно, цветочной пыльцы было очень много, а значит, у нее могла разыграться аллергия. Но как бы там ни было, она перезвонила и сообщила, что уезжает из города на две недели. Сказала, что уезжает на машине в горы, чтобы застать еще оставшийся снег. Во время приступов аллергии она находила спасение только на лыжных базах. Пообещала позвонить, когда вернется, но это был наш последний разговор.

Я взялась за ручку.

– Какого числа это было?

– Девятнадцатого апреля. А тело нашли пятого мая.

– А куда она собиралась ехать? В какое место?

– Сказала только, что в горы, но точного места не назвала. Вы думаете, это имеет значение?

– Просто любопытствую. В апреле, по-моему, поздновато для снега. Возможно, это была просто отговорка, и она собиралась в другое место. Вам не показалось, что она что-то скрывает?

– Ох, Лорна вообще была не из тех, кто откровенничает. Вот другие мои дочери – это другое дело. Если они собираются в отпуск, то мы садимся за стол, раскладываем рекламные проспекты маршрутов и отелей, все обсуждаем. Вот как раз сейчас Берлин собрала деньги на путешествие, так мы все время выбираем наилучшие варианты, охаем и ахаем. Я вообще люблю пофантазировать. Но вот Лорна говорила, что не стоит строить планы, потому что действительность их все равно разрушит. Все у нее было как-то не так, как у других людей. Так что когда от нее не было звонков, я думала, что она уехала из города. Она и раньше звонила нечасто, а поехать к ней домой, раз уж она уехала, ни у кого из нас не было причины. – Дженис замялась, смутившись. – Должна сказать вам, что чувствую за собой вину.