Он говорит, она говорит   ::   Слаповский Алексей

Не знаю чем, но понравился. То да се, она ему говорит: в тебе потенциал неожиданного. Ты сам этого не знаешь. Мой друг, верней сказать, приятель, друзей как-то поразбросало, верней, никуда они не делись, но раньше естественно как-то было называть: вот мой друг, и этот друг, и этот друг. Сто друзей. Возьмемся за руки, друзья. А потом как-то постепенно получилось, то есть не получилось, а понимание пришло - нет, не друзья, а приятели. Теперь - тем более. Так что приятели остались, друзей же... Недавно один из бывших друзей проехал мимо на машине и отвернулся. То есть я точно видел, что он меня заметил, и он, кстати, тоже это понял, но поздно уже было, отвернулся. Что интересно, через неделю позвонил. Конечно, не признался, что меня видел, а, мол, просто так позвонил: как дела, давно не собирались и так далее. Это характерно. Это есть в нас, понимаете? Каким бы человек ни стал, а закваска та еще есть. Сделает подлость - ну, или просто гадкое что-нибудь... И начинает его сосать - и вот, звонит...

- Они поженились?

- Кто?

- Ваш друг, приятель - и эта чрезмерная женщина?

- Да. Никто и предположить не мог. Ну, не то чтоб поженились. Сейчас это называют, кажется, бой-френд, герл-френд, да? Но я абсолютно точно знаю, что от жены он уходить не хотел, детей любил. Однако магия этих ее слов про его потенциал... Манящая, так сказать, магия... А может, и не в этом дело, не мне судить. Вздумалось ему тут же этот потенциал продемонстрировать. Плечи хилые расправил, глаза цыплячьи по-орлиному поднял, - и уже ему в учреждении скучно, устроился куда-то то ли грузчиком, то ли сторожем, типичная история, а сам отдался свободному творчеству, поскольку его красавица сочла его гениальным фотохудожником. Пробивная девица оказалась, между прочим, она ему даже выставку сумела устроить, журналистов на нее согнала, телевидение пригласила. Но не в этом суть. Суть в том, что мучить стал себя человек бесконечно. Отпустил длинные волосы, бороды, джинсы напялил драные - и только думает о том, как поступить пооригинальней. Из управления культуры тетя была на этой выставке, подошла к нему - с добрыми словами, либеральная тоже тетя была. Нормальный бы человек: спасибо, очень приятно. А он ей вдруг: тяжелая у вас, говорит, работа, нужно постоянно делать вид, что разбираешься в искусстве. Тетя, естественно, обиделась. Никаких после этого выставок. Стал он выпивать - шумно, с дебошами, публично. И не потому, что пить хотелось, а - для оригинальности, имидж создавал, как сейчас сказали бы. Но красавице, видимо, такой имидж знаком уже был, бросила его, остался он на бобах. Ему бы в лоно семьи, в ножки поклониться, но он же оригинал уже до мозга костей, ему быт претит уже, он от фотографии на живопись переключился, верней, на особенный такой жанр - по картону углем. Ясное дело, краски дело дорогое, да и фотоматериалы тоже, сам занимался, знаю, а тут средств для художества целые горы - в котельную устроился кочегаром, где углем топили...

- Где он сейчас?

- Не знаю. Давно его не видел. Я это к тому, что самое оригинальное это не быть оригинальным. Если хотите - подчиняться условностям. Не в силу конформизма, а в силу, если хотите, увлечения игрой. Мы вот сейчас делаем вид, что ничего особенного между нами накануне не произошло. И это - игра. На самом деле и вы помните свои слова, и я помню. Но - делаем вид. Человек, мучающий себя стремлением к оригинальности, стал бы что-то придумывать, а я спрашиваю: зачем? Мы делаем вид - и прекрасно.

- Я не делаю вид. Действительно, ничего особенного не произошло.

- Произошло - и очень важное. Хотим мы или нет, но нам обоим неловко. И вам неловко, и мне неловко, но вы стараетесь скрыть, Ирина, что вам неловко, и поэтому я прекрасно вижу, что вам неловко.