Опыты соединения слов посредством ритма (стихи)   ::   Вагинов Константин

1926

Не лазоревый дождь, И не буря во время ночное. И не бездна вверху, И не бездна внизу. И не кажутся флотом, Качаемым бурной волною, Эти толпы домов С перепуганным отблеском лиц. Лишь у стекол герань Заменила прежние пальмы И висят занавески Вместо тяжелых портьер. Да еще поднялись И засели за книгу, Чтобы стала поменьше Поуютнее жизнь. В этой жизни пустынной, О, мой друг, темнокудрый, Нас дома разделяют, Но, как птицы, навстречу Наши души летят. И встречаются ночью На склоне цветущем, Утомленные очи подняв.

1926

Дрожал проспект, стреляя светом Извозчиков дымилась цепь, И вверх змеями извивалась Толпа безжизненных калек. И каждый маму вспоминает, Вспотевший лобик вытирает, И в хоровод детей вступает С подругой первой на лугу. И бонны медленно шагают, Как злые феи с тростью длинной, А гувернеры в отдаленье Ждут окончанья торжества. И змеи бледные проспекта Ползут по лестницам осклизлым И видят клети, в клетях лица Подруг торжественного дня. И исковерканные очи Глядят с глубоким состраданьем На вверх ползущие тела. И прежним именем ласкают И в хоровод детей вступают С распущенной косою длинной, С глазами точно крылья птиц.

1926

ПЕСНЯ СЛОВ 1 Старые слова поют:

Мы все сюсюкаем и пляшем

И крылышками машем, машем,

И каждый фиговый дурак

За нами вслед пуститься рад. Молодые слова поют:

Но мы печальны, боже мой,

Всей жизни гибель мы переживаем:

Увянет ли цветок ? уже грустим,

Но вот другой ? и мы позабываем

Все, все, что было связано с цветком:

Его огней минутное дыханье,

Строенье чудное его

И неизбежность увяданья. Старые слова поют:

И уши длинные у нас.

Мы слышим, как растет трава,

И даже солнечный восход

В нас удивительно поет. Вместе старые и молодые:

Пусть спит купец, пусть спит игрок,

Над нами тяготеет рок.

Вкруг Аполлона пляшем мы,

В высокий сон погружены,

И понимаем, что нас нет,

Что мы словесный только бред

Того, кто там в окне сидит

С молочницею говорит. 2 Слово в театральном костюме:

Мне хорошо в сырую ночь

Блуждать и гаснуть над водой

И думать о судьбе иной,

Когда одет пыльцею был,

Когда других произносил

Таких же точно мотыльков

В прах разодетых дурачков.

Дай ручку, слово, раз, два, три!

Хожу с тобою по земле.

За мною шествуют слова

И крылышки дрожат едва

Как-будто бы амуров рой

Идет по глубине ночной.

Куда идет? Кого ведет?

И для чего опять поет?

И тонкий дым и легкий страх

Я чувствую в своих глазах.

И вижу, вижу маскарад.

Слова на полочках стоят ?

Одно одето, точно граф,

Другое ? как лакей Евграф,

А третье ? верный архаизм ?

Скользит как-будто бы трюкизм,

Танцует в такт и вниз глядит.

Там в городе бежит река,

Целуются два голубка,

Милиционер, зевнув, идет

И смотрит, как вода плывет.

Его подруга, как луна ?

Ее изогнута спина,

Интеллигентен, тих и чист,

Смотрю, как дремлет букинист.

В подвале сыро и темно,

Семь полок, лестница, окно.

Но что мне делать в вышине,

Когда не холодно здесь мне?

Здесь запах книг,

Здесь стук жуков,

Как-будто тиканье часов.

Здесь время снизу жрет слова,

А наверху идет борьба.

1927

Слова из пепла слепок, Стою я у пруда, Ко мне идет нагая Вся молодость моя. Фальшивенький веночек Надвинула на лоб. Невинненький дружочек Передо мной встает. Он боязлив и страшен, Мертва его душа, Невинными словами. Она извлечена. Он молит, умоляет, Чтоб душу я вернул ? Я молод был, спокоен, Души я не вернул. Любил я слово к слову Нежданно приставлять, Гадать, что это значит, И снова расставлять. Я очень удивился: ? Но почему, мой друг, Я просто так, играю, К чему такой испуг?

Теперь опять явился Перед моим, окном: Нашел я место в мире, Живу я без души. Пришел тебя проведать Не изменился-ль ты?

1928

В пернатых облаках все те же струны славы, Амуров рой.