Отец Сергий :: Толстой Лев Николаевич
Страница: 20 из 23 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕОчень жаль в жизни встречи напрасные, 23.08.10 - 19:32 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Она подала, извиняясь, и то и другое страннику, и когда подавала, не только уж не гордилась своей щедростью, а, напротив, устыдилась, что подает так мало. Такой значительный вид был у странника. Несмотря на то, что он триста верст прошел Христовым именем, и оборвался, и похудел, и почернел, волосы у него были обстрижены, шапка мужицкая и сапоги такие же, несмотря на то, что он смиренно кланялся, у Сергия был все тот же значительный вид, который так привлекал к нему. Но Прасковья Михайловна не узнала его. Она и не могла узнать его, не видав его почти тридцать лет. - Не взыщите, батюшка. Может, поесть хотите? Он взял хлеб и деньги. И Прасковья Михайловна удивилась, что он не уходит, а смотрит на нее. - Пашенька. Я к тебе пришел. Прими меня. И черные прекрасные глаза пристально и просительно смотрели на нее и заблестели выступившими слезами. И под седеющими усами жалостно дрогнули губы. Прасковья Михайловна схватилась за высохшую грудь, открыла рот и замерла спустившимися зрачками на лице странника, - Да не может быть! Степа! Сергий! Отец Сергий. - Да, он самый, - тихо проговорил Сергий. - Только не Сергий, не отец Сергий, а великий грешник Степан Касатский, погибший, великий грешник. Прими, помоги мне. - Да не может быть, да как же вы это так смирились? Да пойдемте же. Она протянула руку; но он не взял ее и пошел за нею. Но куда вести? Квартирка была маленькая. Сначала была отведена комнатка крошечная, почти чуланчик, для нее, но потом и этот чуланчик она отдала дочери. И теперь там сидела Маша, укачивая грудного. - Сядьте сюда, сейчас, - сказала она Сергию, указывая на лавку в кухне. Сергий тотчас же сел и снял, очевидно, уже привычным жестом, сначала с одного, потом с другого плеча сумку. - Боже мой, Боже мой, как смирился, батюшка!, Какая слава и вдруг так... Сергий не отвечал и только кротко улыбался, укладывая подле себя сумку. - Маша, это знаешь кто? И Прасковья Михайловна шепотом рассказала дочери, кто был Сергий, и они вместе вынесли и постель и люльку из чулана, опростав его для Сергия. Прасковья Михайловна провела Сергия в каморку . - Вот тут отдохните. Не взыщите. А мне идти надо. - Куда? - Уроки у меня тут, совестно и говорить - музыке учу. - Музыке - это хорошо. Только одно, Прасковья Михайловна, я ведь к вам за делом пришел. Когда я могу поговорить с вами? - За счастье почту. Вечером можно? - Можно, только еще просьба: Не говорите обо мне, кто я. Я только вам открылся. Никто не знает, куда я ушел. Так надо. - Ах, а я сказала дочери. - Ну, попросите ее не говорить. Сергий снял сапоги, лег и тотчас же заснул после бессонной ночи и сорока верст ходу. Когда Прасковья Михайловна вернулась, Сергий сидел в своей каморке и ждал ее. Он не выходил к обеду, а поел супу и каши, которые принесла ему туда Лукерья. - Что же ты раньше пришла обещанного? - сказал Сергий. - Теперь можно поговорить? - И за что мне такое счастье, что такой посетитель. Я уж пропустила урок. После... Я мечтала все съездить к вам, писала вам, и вдруг такое счастье. - Пашенька! пожалуйста, слова, которые я скажу тебе сейчас, прими как исповедь, как слова, которые я в смертный час говорю перед Богом. Пашенька! я не святой человек, даже не простой, рядовой человек: я грешник, грязный, гадкий, заблудший, гордый грешник, хуже, не знаю, всех ли, но хуже самых худых людей. Пашенька смотрела сначала выпучив глаза; она верила. Потом, когда она вполне поверила, она тронула рукой его руку и, жалостно улыбаясь, сказала: - Стива, может быть, ты преувеличиваешь? - Нет, Пашенька. Я блудник, я убийца, я богохульник и обманщик. - Боже мой! Что ж это? - проговорила Прасковья Михайловна. - Но надо жить. И я, который думал, что все знаю, который учил других, как жить, - я ничего не знаю и я тебя прошу научить. - Что ты, Стива. Ты смеешься. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|