Отец на час   ::   Дружников Юрий

Минуточку! Лариса! Дело, видите ли, в том, что... Словом, я хочу вас познакомить...

ЛАРИСА (тихо). Да, Стас, это мой сын.

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. Наконец-то и до директора школы дошло!

ГРИША (бросается на защиту матери). Это я просил ее не говорить! Я!..

НИНА ГРИГОРЬЕВНА (решительно). Гриша и девочка, - не знаю твоего имени, - могу я вас попросить оставить нас? (Ждет пока Гриша и Аня уйдут.) Лора! Стас! Объясните мне, что здесь происходит?

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. Видите, Нина Григорьевна...

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Вижу. И удивляюсь своей дочери. Вы, Стас, порядочный человек... Погодите, я не договорила. А Лариса...

ЛАРИСА. Мама, замолчи!

НИНА ГИРГОРЬЕВНА. Нет, я почти семнадцать лет молчала. Больше не намерена!

ЛАРИСА. Мама, ради Гриши!..

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Нет уж, именно ради Гриши! Нельзя же семнадцать лет измываться над человеком. От перенапряжения даже в металле появляются усталостные трещины. Это называется, кажется, сопромат. Такого предмета в пединститутах не проходят, а зря! Так вот, Стас! Я обязана вам это сказать. Гриша носит мою фамилию, да мою... И вообще наш женский монастырь ему должен был рано или поздно надоесть.

ЛАРИСА. Мама, ты не имеешь права!

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Ты говоришь о праве? Но теперь оно не твое. Вернее, только наполовину твое - сын вырос. Вырос!.. И вы должны знать, Стас! В любом случае должны, как бы вы к этому не отнеслись! Вам в жизни не повезло. Попалась вам на пути так называемая независимая женщина, гордячка. К несчастью, это моя дочь. И скрыла... Словом, беру грех на душу, разглашаю государственную тайну. Грише не надо ехать искать отца, которого его родная мать выдумала. А уж нанимать за две бутылки водки - тем более. Его отец... (Указывает на Станислава Петровича.)

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. Лариса, это правда?

ЛАРИСА. Прости... Стас...

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ отступает к стене.

НИНА ГРИГОРЬЕВНА. Я все сказала, Стас, чтобы вы с Ларисой сами теперь решили, говорить ли это Грише. И, если говорить, то когда: сейчас, после шестнадцати, после школы? А может, вообще не говорить? Как вы решите, так и будет. Я все сказала, и я умываю руки.

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ как-то сразу постарел. Он резко поворачивается и, прихрамывая, выходит.

Пауза.

ЛАРИСА. Зачем ты это сделала, мама?

НИНА ГРИГОРЬЕВНА (будто не слышит). У меня в кармане билет до Тюмени, мне пора. Там склочная история, не чета вашей. Дальше разбирайтесь сами, а меня увольте... Жаль, домой зайти не успею.

НИНА ГРИГОРЬЕВНА (прежде чем уложить в портфель вязание, разворачивает в воздухе спинку будущего свитера). В самолете Гришке довяжу... За окном-то слякоть, бррр... Чует мое сердце, рейс отложат, и придется сидеть в Домодедове. Тогда свяжу быстрей.

НИНА ГРИГОРЬЕВНА уходит. Снова пауза. Крадучись, появляется БОРОДКИН. В руках у него саквояж.

БОРОДКИН (обрадованно). Здравия желаю!

ЛАРИСА. Ох, вы меня испугали...

БОРОДКИН. Виноват. Вызывали, начальник... Хм... Вроде, так сказать, учительница... Я хотел у вас выяснить насчет Бородкиной Анны... Вытворяет чего?

ЛАРИСА. Вы - ее отец?

БОРОДКИН (радостно). Отец! Отец! Натуральный!..

ЛАРИСА. Ну что же? Девочка самостоятельная. Ничего не вытворяет. А вот... Я могу говорить откровенно?

БОРОДКИН. Как же - всю правду-матку!

ЛАРИСА. Вот семья ее меня беспокоит...

БОРОДКИН. У нас мать - того... Уехала. По радикулитному делу. А я несу бремя. Но если что, не сомневайтесь: ремешочек берегу. Солдатский.

ЛАРИСА. Ремешочек? Про воспитание почитайте лучше...

БОРОДКИН. Пока читать будем, они загремят туда, куда и Макаренко телят не гонял.

ЛАРИСА. Хочу вас спросить, папаша Бородкин: вы дочь любите?

БОРОДКИН. Да у меня, кроме нее, ничего святого нет! Она меня к вам сейчас и привела. Вы что думаете, Бородкин - человек конченый? Да я, если хотите знать, сегодня сам харчо сварил...