Отец наших отцов   ::   Вербер Бернард

– Покажете кому?

– Всем. Быть может, благодаря моему древу, политические деятели однажды наберутся смелости сказать: «Посмотрите внимательно. Вот путь, который я предлагаю, надо пройти этот этап, потом вот этот, затем вот тот, чтобы примерно через двести трудных лет прийти сюда, к этой точке, где наши дети или дети детей наших детей будут прекрасно жить на этой планете».

Он достал конфету в виде сигары и принялся жевать ее.

– Речь идет обо всем человечестве, более того, обо все живом на этой планете. Пора нам мыслить не как избирателям или потребителям, а как живым существам, интегрированным в гораздо более обширное жизненное пространство. Да, я надеюсь, что однажды мы достигнем гармонии с окружающим нас миром. Достигнем гомеостазиса, если употреблять более точный термин, – равновесия между внутренней и внешней средой, равновесия между людьми и другими формами жизни.

– И только-то!

– Да, – сказал Исидор убежденно. – Мы сможем достигнуть эмпатии со всеми формами жизни на Земле. Они станут нашими партнерами, и с ними мы построим более совершенный мир. Это лучшее из того, что может с нами произойти в далеком будущем.

– Согласна, но в ближайшем будущем и даже прямо сейчас – зачем вам вся эта работа?

– Хочу понять основные тенденции развития, учитывая воздействие всех факторов во всех возможных сферах деятельности – экономической, политической, социальной, технологической, культурной, – и проверить, как они влияют друг на друга, – скромно ответил Исидор. – На этой доске я определяю цикличность кризисов. Я вывожу рост и падение курсов сырья. Используя дерево, я делаю ставки на бирже. И получается. Игра на бирже – основной источник моих доходов. Так я зарабатываю на жизнь, а это ведь очевидное доказательство того, что идея верна? Поверьте мне, с ничтожными гонорарами научного журналиста я не смог бы купить и обустроить эту водонапорную башню.

Юная журналистка продолжала внимательно рассматривать древо.

– Разумеется, – продолжал он с широкой улыбкой на младенческом лице, – я не считаю себя Нострадамусом. Я не берусь предсказывать будущее, я стараюсь предвидеть в общих чертах эволюцию нашего общества. И, не хвастаясь, скажу, что пока дело идет лучше, чем я мог ожидать.

Лукреция нагнулась, разглядывая самые тонкие веточки.

– А что вы думаете о геополитике?

– Власть перемещается с востока на запад. Сначала центр мира был в Индии. Я думаю, все началось в Индии более пяти тысяч лет тому назад. Затем движение продолжилось на восток, по ходу солнца. Центр власти переместился в Месопотамию и Египет. Дальше на запад – греки и римляне. Дальше на запад – Австро-Венгерская империя, западный фронт (Франция, Испания, Голландия), Англия. Дальше на запад – пересекаем Атлантический океан. Власть теперь в Нью-Йорке. Еще дальше на запад – пересекаем американский континент. Власть перемещается в Лос-Анджелес. Мы все время идем на запад. Пересекаем Тихий океан. Вот власть находится в Токио, скоро она будет в Китае. А из Китая она вернется в Индию. Вот так выглядит географическая история власти и вероятная траектория ее движения по континентам и нациям.

– Другая тема. Безработица во Франции.

Исидор Катценберг набрал в легкие воздуха:

– Что касается современных западных обществ, скорее всего они решат проблему безработицы. Десять процентов населения станет очень много работать в творческих профессиях, а девяносто процентов не будет работать вовсе или время от времени, как простые исполнители. Десять креативных процентов будут в основном манипулировать идеями. Они страстно преданы работе, посвятят ей все свое время, получат много денег, тратить которые им будет просто некогда.

– А остальные? – прервала его девушка.