Отважные мореплаватели   ::   Киплинг Редьярд

- Я что-то не видел ее за завтраком.

- Наверно, у себя в каюте. На море ее всегда укачивает. Надо дать стюардессе долларов пятнадцать, чтобы присмотрела за ней. Сам-то я стараюсь как можно реже спускаться вниз. Не по себе становится, когда мимо буфета прохожу. Знаете, я ведь первый раз в океане.

- Ну, ну, Гарви, не оправдывайтесь.

- Я и не оправдываюсь. Это, джентльмены, мое первое плавание по океану, но меня ничуть не укачало, разве что в первый день. Вот так-то!

Он торжествующе стукнул кулаком по столу, послюнявил палец и принялся пересчитывать деньги.

- Да, вы из особого теста слеплены, это сразу видно, - зевнул пассажир из Филадельфии. - Глядишь, гордостью Америки станете.

- Еще бы! Я американец с головы до ног. Вот доберусь до Европы, я им всем там покажу... Тьфу, сигарета погасла! Ну и дрянь продается на пароходе! Нет ли у кого-нибудь настоящей турецкой сигареты?

В салон заглянул старший механик, раскрасневшийся, мокрый и улыбающийся.

- Эй, парень, - крикнул Гарви бодрым голосом, - как наша посудина?

- Как ей положено, - ответил механик сдержанно. - Молодежь, как всегда, вежлива со стариками, и старшие это ценят.

В углу кто-то хихикнул. Немец открыл портсигар и протянул Гарви тонкую черную сигару.

- Это тот, што фам надо, мой молодой друг, - сказал он. - Попробуйте, да? Будете ошень довольны.

Гарви с важным видом принялся раскуривать сигару - он чувствовал себя взрослым.

- Видали мы и не такие, - сказал он, не подозревая, что немец подсунул ему одну из самых крепких сигар.

- Ну, это мы сейшас увидим, - сказал немец. - Где мы находимся, мистер Мактонал?

- Там, где надо, или недалеко оттуда, мистер Шефер, - ответил механик. - Вечером подойдем к Большой Отмели; а вообще-то пробираемся сейчас через рыбачью флотилию. Едва не потопили три лодки, а у француза чуть не сорвали рей. Что ни говори, плавание рискованное.

- Хороша сигара? - спросил немец у Гарви, глаза которого наполнились слезами.

- Прелесть! Какой аромат! - ответил он, стиснув зубы. - Похоже, что мы замедлили ход? Пойду наверх, посмотрю.

- И правильно сделаете, - сказал немец.

Гарви вышел, пошатываясь, на мокрую палубу и ухватился за ближайший поручень. Ему было очень плохо. На палубе стюард связывал стулья, а так как Гарви раньше похвалялся перед ним, что никакая качка ему не страшна, он собрал все свои силы и стал пробираться на корму. Здесь не было никого. Он почти ползком пробрался в дальний ее конец, к самому флагштоку, и скорчился в три погибели. От крепкой сигары, качки и дрожавшей от винта палубы его стало выворачивать наизнанку. В голове гудело, искры плясали перед глазами, тело, казалось, стало невесомым, и тут корабль накренился. Гарви перелетел через поручни и оказался на самом краю скользкой кормы... Затем из тумана поднялась серая, мрачная волна, подхватила его будто под руки и унесла прочь с парохода. Зеленая пучина поглотила его, и он потерял сознание.

Он очнулся от звука рожка, каким в Адмирондэкской школе созывают учеников к обеду. Он понемногу приходил в себя и стал припоминать, что его зовут Гарви Чейн и что он утонул в открытом море; но он был еще слишком слаб, чтобы связать свои мысли.

Какой-то незнакомый запах наполнил его ноздри, его слегка знобило, и весь он словно был пропитан соленой морской водой. Открыв глаза, он понял, что находится на поверхности, а не под водой, потому что вокруг него ходуном ходили серебристые холмы волн. Он лежал на груде полуживой рыбы, а перед ним маячила чья-то широкая спина в синей шерстяной куртке.

"Плохи дела, - подумал мальчик. - Ведь я умер, а этот, как видно, за мной присматривает".

Он застонал. Человек обернулся, и в его курчавых черных волосах блеснули маленькие золотые серьги.

- Ага! Тебе малость получше? - сказал он.