Пьесы :: Чехов Антон Павлович
Страница: 5 из 95 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕЯ не прощу тебе пустоты одиночества 30.06.10 - 05:30 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Разве открытие Коперника или, положим, Колумба не казалось в первое время ненужным, смешным, а какой-нибудь пустой вздор, написанный чудаком, не казался истиной? И может статься, что наша теперешняя жизнь, с которой мы так миримся, будет со временем казаться странной, неудобной, неумной, недостаточно чистой, быть может, даже грешной... Тузенбах. Кто знает? А быть может, нашу жизнь назовут высокой и вспомнят о ней с уважением. Теперь нет пыток, нет казней, нашествий, но вместе с тем сколько страданий! Соленый (тонким голосом). Цып, цып, цып... Барона кашей не корми, а только дай ему пофилософствовать. Тузенбах. Василий Васильич, прошу вас оставить меня в покое... (Садится на другое место.) Это скучно, наконец. Соленый (тонким голосом). Цып, цып, цып... Тузенбах (Вершинину). Страдания, которые наблюдаются теперь, -- их так много! -- говорят все-таки об известном нравственном подъеме, которого уже достигло общество... Вершинин. Да, да, конечно. Чебутыкин. Вы только что сказали, барон, нашу жизнь назовут высокой; но люди все же низенькие... (Встает.) Глядите, какой я низенький. Это для моего утешения надо говорить, что жизнь моя высокая, понятная вешь.
За сценой игра на скрипке. Маша. Это Андрей играет, наш брат. Ирина. Он у нас ученый. Должно быть, будет профессором. Папа был военным, а его сын избрал ученую карьеру. Маша. По желанию папы. Ольга. Мы сегодня его задразнили. Он, кажется, влюблен немножко. Ирина. В одну здешнюю барышню. Сегодня она будет у нас, по всей вероятности. Маша. Ах, как она одевается! Не то чтобы некрасиво, не модно, а просто жалко. Какая-то странная, яркая, желтоватая юбка с этакой пошленькой бахромой и красная кофточка. И щеки такие вымытые, вымытые! Андрей не влюблен -- я не допускаю, все-таки у него вкус есть, а просто он так, дразнит нас, дурачится. Я вчера слышала, она выходит за Протопопова, председателя здешней управы. И прекрасно... (В боковую дверь.) Андрей, поди сюда! Милый, на минутку! Входит Андрей. Ольга. Это мой брат, Андрей Сергеич. Вершинин. Вершинин. Андрей. Прозоров. (Утирает вспотевшее лицо.) Вы к нам батарейным командиром? Ольга. Можешь представить, Александр Игнатьич из Москвы. Андрей. Да? Ну, поздравляю, теперь мои сестрицы не дадут вам покою. Вершинин. Я уже успел надоесть вашим сестрам. Ирина. Посмотрите, какую рамочку для портрета подарил мне сегодня Андрей! (Показывает рамочку.) Это он сам сделал. Вершинин (глядя на рамочку и не зная, что сказать). Да... вещь... Ирина. И вот ту рамочку, что над пианино, он тоже сделал. Андрей машет рукой и отходит. Ольга. Он у нас и ученый, и на скрипке играет, и выпиливает разные штучки, одним словом, мастер на все руки. Андрей, не уходи! У него манера -- всегда уходить. Поди сюда! Маша и Ирина берут его под руки и со смехом ведут назад. Маша. Иди, иди! Андрей. Оставьте, пожалуйста. Маша. Какой смешной! Александра Игнатьевича называли когда-то влюбленным майором, и он нисколько не сердился. Вершинин. Нисколько! Маша. А я хочу тебя назвать: влюбленный скрипач! Ирина. Или влюбленный профессор!.. Ольга. Он влюблен! Андрюша влюблен! Ирина (аплодируя). Браво, браво! Бис! Андрюшка влюблен! Чебутыкин (подходит сзади к Андрею и берет его обеими руками за талию). Для любви одной природа нас на свет произвела! (Хохочет; он все время с газетой.) Андрей. Ну, довольно, довольно... (Утирает лицо.) Я всю ночь не спал и теперь немножко не в себе, как говорится. До четырех часов читал, потом лег, но ничего не вышло. Думал о том, о сем, а тут ранний рассвет, солнце так и лезет в спальню. Хочу за лето, пока буду здесь, перевести одну книжку с английского. Вершинин. А вы читаете по-английски? Андрей. Да. Отец, царство ему небесное, угнетал нас воспитанием. Это смешно и глупо, но в этом все-таки надо сознаться, после его смерти я стал полнеть и вот располнел в один год, точно мое тело освободилось от гнета. Благодаря отцу я и сестры знаем французский, немецкий и английский языки, а Ирина знает еще по-итальянский. Но чего это стоило! Маша. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|