Пацифисты против мира   ::   Буковский Владимир

В-четвертых, это делало военные расходы и размещение стратегического оружия настолько непопулярным, настолько политически трудным, что, в конце концов, значительно замедлило процесс укрепления западной обороны, давая Советскому Союзу исключительно важный период времени, чтобы догнать Запад в производстве ядерного оружия. В-пятых, вышеозначенная смесь "блатных и нищих", составляющая движение за мир, обычно является наиболее социально активной частью населения, и само по себе достаточно важно направить ее активность в нужное русло - иначе могут возобладать совсем другие моды и тенденции, противоречащие советским интересам.

В целом, результаты превзошли все ожидания, и советские деньги были потрачены не напрасно. Конечно, этому весьма способствовало укоренившееся представление о Советском Союзе, как о союзнике Запада (а не нацистской Германии), которое в 50-х годах было все еще свежо в памяти людей.

Впоследствии, однако, смерть Сталина и шок, вызванный официальным подтверждением его преступлений, так называемая "хрущевская оттепель" в международных отношениях, а более всего тот факт, что СССР уже догнал Запад в ядерном вооружении, - сделали движение за мир временно ненужным, и оно прекратило свое существование так же внезапно, как и возникло. Помимо этих причин, сыграл свою роль и тот факт, что нежизнеспособная советская экономика вновь оказалась на грани краха и остро нуждалась в западных товарах, технологии и кредитах. Другой альтернативой могли быть только существенные экономические реформы, серьезно ослабляющие партийный контроль над всей экономикой страны. В то же время, с точки зрения стратегической, Советам было весьма важно узаконить свои новые территориальные приобретения, чтобы развязать себе руки для дальнейших авантюр. Так в недрах Кремля родилась доктрина разрядки.

Хотя движение за мир и было временно сдано на склад, сама проблема мира вновь оказалась в центре новой политики Кремля. Постоянное напряжение предыдущего десятилетия настолько измотало Запад, что соблазн расслабиться, предложенный Кремлем, был неотразим. А после десятка лет беспощадной "борьбы за мир" ни одно западное правительство не смогло бы безнаказанно отказаться от попытки ограничить гонку вооружений, хотя многие и догадывались, что бессмысленно пытаться договориться с Советами, пока не переменилась советская система, агрессивная по своей сущности. Быть может, это понимание отчасти объясняет, почему запад-ные правительства поставили европейскую безопасность и сотрудничество в непосредственную связь с соблюдением прав человека в странах коммунистического блока. Идея заключалась в том, чтобы вызвать внутреннее расслабление советского режима и, таким образом, сделать его более открытым и менее агрессивным. В обмен на это Запад обязался предоставить практически все, что потребовал Брежнев в своей "Программе Мира" на XXIV съезде партии в 1971 году. "Нерушимость послевоенных границ в Европе", то есть легитимизация советских территориаль-ных приобретений в 1939-1948 годах, была торжественно дарована западными странами в Хельсинки в 1975 году, так же как и значительное расширение экономических, научных и культурных связей. Ранее, в отдельном договоре, даже не упоминавшем о Берлинской стене, было увековечено искусственное разделение Германии.

Западные страны проявили такую готовность услужить своему советскому партнеру, что их поведение было воспринято как проявление слабости. Наверное, наиболее омерзительные черты разрядки проявились в Германии, где "свободный обмен людьми и идеями" очень быстро выродился в торговлю людьми как скотом, а право посещать родственников в Восточной зоне превратилось в награду за хорошее поведение западногерманского правительства.