Памяти Тамары Григорьевны Габбе :: Чуковская Лидия Корнеевна
Страница: 25 из 28 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕАх, сердце женское, как оно беспечно! 22.05.10 - 21:54 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Была такая хорошенькая, а теперь ничего не осталось", - Туся начинала спорить: "Нет, по-моему, она и сейчас хороша. Имейте в виду, что красота человеческая очень стойкая вещь".
Я говорила, что старые лица, на мой взгляд, будто тряпкой стерты - и не догадываешься, какими они были прежде, в чем была их прелесть, "про что они". "Только увидя молодую фотографию, поймешь: ах, вот какое это было лицо, вот в чем его прелесть". - Нет, я не согласна, - говорила Туся. - Напротив: только к пятидесяти годам в лице проступает его скрытая красота, его сущность. А в молодых лицах все неопределенно, неуловимо, еще основа не проступила. * * * - Вы заметили, что люди артистического склада дольше остаются молодыми? Артистизм, то есть напряженная духовная деятельность - молодит. Люди искусства моложавы. * * * Весною, не знаю которого года, мы с Тусей под вечер идем из редакции пешком. Я ее провожаю; мы только что пересекли Литейный и идем по Бассейной. Разговор о любви. Я говорю, что поглощаемость личности этим чувством меня тяготит и утомляет. Что до меня, у меня это нечто вроде мании, очень мучительной. - Нет, у меня не так, - говорит Туся. - Я не могу сказать, что бываю всецело поглощена каким-нибудь одним чувством. У меня так: знаете, бывают люстры - если горит одна большая лампа, то маленькие загораются, а если большая погаснет, - то и маленькие вместе с ней... Можно еще так сказать: есть одно основное большое чувство - это ствол, ствол дерева, а от него идут ветки, потоньше в разные стороны... * * * В Ленинграде, в году 39-м или 40-м, в разговоре о Мите, я сказала, что хоть и знаю, что его больше нет, но мне кажется, он жив и только живет где-то далеко от меня. - Это, вероятно, потому я не верю в его смерть, - сказала я Тусе, - что мертвым я его не видела. - Нет, - ответила Туся. - Не потому. Вы просто не знали до сих пор, что со смертью человека отношения с ним не кончаются. * * * Туся редактировала мою последнюю книгу, как редактировала все, что я когда-либо писала. Ею подсказаны мне многие примеры, в частности примеры из Панферова. (Однажды вечером, отворив мне дверь, она встретила меня в передней неожиданными словами: "А знаете, Лидочка, секретаря обкома волки съели". За ужином она пересказала мне весь роман Панферова, цитируя наиболее выразительные места.) Особенно много в моей книге сделала она для седьмой главы, рассказав мне о Золотовском, о Тэки Одулоке и побудив меня написать первую, полубеллетристическую, главку. Она моей книге радовалась, что вполне естественно: ведь там повествуется о нашей общей жизни... Но когда я сказала Тусе (уже зная, что все поздно, что мои слова - одна риторика), когда я сказала ей, что ей самой следовало бы написать о редактировании, о своей огромной и разнообразной многолетней редакторской работе, она ответила: - Может быть, и следовало бы... Но я написала бы иначе... - А как? Как иначе? - Я бы не писала длинную книгу, - ответила Туся. - Я попыталась бы кратко и точно сформулировать, какая именно задача стояла передо мною относительно каждой книги и каждого автора. Я бы не повествовала, не описывала, а отыскивала бы определение, точную математическую формулу каждой работы. * * * Туся сказала мне (уже во время последней болезни, но когда она еще была на ногах): - Много думаю о времени. О том, чем отличается течение времени в детстве и в молодости от теперешнего его течения - в старости. Оно все ускоряет и ускоряет бег. Вспомните детство. Ведь гимназия - это была целая вечность, бесконечная дорога, как будто в гору идешь: медленно, трудно, долго. А во вторую половину жизни время не идет, а летит, как будто с горы бежишь, и все скорее и скорее: блокада, война, годы после войны - все это один миг. * * * Туся - уже в последний год жизни - однажды сказала мне: - Я теперь совсем иначе понимаю пословицу: "чужую � |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|