Панночка   ::   Садур Нина

Люди крещеные! Да что же это говорится тут такое! Да вы послушайте этих одурелых козаков! Да они же спятили совсем от своих научных заседаний! Хозяйство нашего пана стоит без присмотра, а эти толстолобые заседают только да едят!

Явтух. А нехорошо будет, если я сейчас исподницу скину и прогуляюсь по одному месту хворостиной.

Хвеська примолкла в своем углу.

Да. Чудес нету. И мир стоит сам собой, трезвый и твердый, как козак перед шинком.

Спирид. А что же тогда есть в мире, Явтух? Если все чудеса перемерли, то что осталось в нашем божьем мире?

Явтух. Научность.

Дорош. Он хорошо говорит! Спирид, Явтух опять хорошо говорит!

Явтух. Да. Осталась научность, и ко всему теперь есть объяснение. Вот так вот, други мои. Поэтому давайте-ка наполним наши чарки...

Вдалеке слышится голос. Приближается. Казаки слушают с поднятыми чарками.

Голос. Светоприемную свещу, сущим во тьме явльшуюся, зрим Святую Деву, невещественный бо вжигающи огнь, наставляет к разуму Божественному вся, зарею ум просвещающая, званием же почитаемая, сими: Радуйся, луче умнаго Солнца; радуйся, светило незаходимаго Света. Радуйся, молнис, души просвещающая; радуйся, яко гром враги устрашающая. Радуйся, яко многосветлое возсияваеши просвещение; радуйся, яко многотекущую источаеши реку. Радуйся, купели живописующая образ; радуйся, греховную отъемлющая скверну. Радуйся, бане, омывающая совесть; радуйся, чаше, черплющая радость. Радуйся, обоняние Христова благоухания; радуйся, животе тайнаго веселия. Радуйся, Невеста Неневестная.

Входит Философ Хома Брут.

Философ. Спаси вас Бог, люди крещеные!

Явтух. Спаси Бог, добрый человек.

Дорош. Он хорошо пел. Ребята, он хорошо пел, он ученый человек.

Явтух. Кто ты есть, ученый человек?

Философ. Философ я, люди добрые. С Киевской бурсы человек. Прозываюсь Хома Брут.

Дорош. Это видно, что ученый человек. Ученого всегда видно.

Спирид. А вот скажи, если ты вправду ученый: есть ли еще на всем нашем белом свете чудеса?

Философ. Я вам так скажу, люди добрые. Иду я с самого Киева, песни кричу, надо мной небо синее, под ногами земля зеленая. И никто моих песен не слышит, кроме жаворонков да волков ночных, и подумалось мне, что скучно стало одному идти, да и в животе грусть завелась. И только мне такое подумалось, как ноги сами вывели меня к вам, хотите верьте, хотите - нет.

Спирид (Явтуху). Что скажешь, Явтух?

Явтух. Ну что тут можно сказать? Сказать-то, конечно, можно...

Спирид. Нет, ты скажи, Явтух! Ты самый старый!

Дорош. Он с самого Киева идет, ребята! И не чудо ли, что через все это огромное место, что он прошел, он прямо на нас и вышел? А ведь мог пройти и на соседний хутор.

Спирид. А? Явтух? Молчишь?

Явтух. Это, конечно, так. Но особого чуда тут нет. Он почувствовал, что мы тут сидим, и разговор у нас ученый, а ноги уж вывели. Нет, тут особого чуда нет.

Философ. Вижу я, что народ передо мной почтенный, и есть мне чему поучиться. Так что я, пожалуй, тут у вас останусь немного.

Спирид. Садись с нами, Философ. Ты прав, разговор у нас научный, и спор выходит самый что ни на есть опасный. Так что надо выпить.

Философ (пьет). Хорошая горилка!

Явтух. Если ты ученый, то скажи, отчего светит месяц?

Дорош. Да, пусть скажет! Хвеська, подсыпь галушек!

Философ. Я так думаю, что месяц светит оттого, что божьи ангелы каждую зарю протирают его золотыми тряпицами и на весь день с осторожностью упрятывают в особый ларь, чтоб к вечеру он не оцарапался и не поблек, а вышел на небо, как новенький, и честно светил бы на всю нашу православную землю.

Явтух. Ну! И я то же говорю! Нету чудес! Все объяснить можно! Все научно!

Спирид. Боже ж мой! Боже ж мой! Всему объяснение есть, и никакой тайны не осталось в мире!

Явтух. А вот скажи, Философ. Это ладно - месяц каждый видит. А что внутри земли?

Философ. А внутри земли пекло.

Явтух. Нет. Это не ответ. Это пекло адово, сатанинское. А что под землей, в самом нутре у нее - что?

Философ. Значит так. Внутрь земли повидать нельзя. Тайна внутри земли.