Перевернутый мир   ::   Бейтс Герберт Эрнест

– Что ж, простите. Конечно, если вам это обидно…

– Обидно? При чем тут? Просто я говорю – такой дивный день, а вам надо превращаться в книжного червя, газетного и тому подобное.

– Слово «червь» мне не кажется таким уж лестным. И что это на вас нашло?

– Ничего на меня не «нашло», как вы изволите выражаться.

– Да что с вами? Никогда вы так со мною не разговаривали…

Несколько минут мисс Страттон лежала молча, мрачная и решительная. Наконец она не выдержала и прошептала:

– О Господи!

– Ну скажите, какой в этом смысл? – сказал мистер Флетчер.

– А-а! Читайте лучше свою отвратную газету!

– Действительно.

Мисс Страттон, молча, еле сдерживаясь, уставилась на лиственный шатер в кисточках липового цвета. Только крохотные кусочки неба сквозили за ним битым ярко-синим стеклом.

– Ну что я, по-вашему, должен делать? – спросил мистер Флетчер.

– Делать? Ну, могли бы похвалить мое новое платье. По крайней мере заметить.

– Я заметил. Мне оно нравится.

– Нравится! Мой друг от него прямо обалдел.

– Должен ли я заключить, что вы предпочли бы общество вашего друга?

– Разве я говорю? Просто я говорю… А-а, да ладно.

Потом больше получаса оба не раскрывали рта. Только мисс Страттон, как бы совершенно изнемогая от жары, еще больше расслабила вырез и отерла влажные обнаружившиеся округлости носовым платком.

Наконец мистер Флетчер сказал тусклым, невыразительным, даже ужасным каким-то голосом:

– Мы, кажется, загубили весь вечер.

– Мы! – Мисс Страттон не могла больше этого выдержать и вскочила. – Господи! Мы! Говорите, что называется, за себя!

– Ох! Милая! Вот уж не думал я, что мы дойдем до такого!

– Никакая я вам не «милая»!

К крайнему изумлению мистера Флетчера, мисс Страттон уже шагала прочь.

– Стойте, куда же вы?

– Куда? Как вы думаете – куда? Я иду к своему другу. Запомните. К другу! К другу!

Высоко задрав голову под палящим июльским солнцем, мисс Страттон бросилась прочь через парк.

Прошло почти два месяца, а она ни разу не видела мистера Флетчера в поезде. Не видела она его и в баре, где иной раз задерживалась по вечерам, потягивая херес и надеясь, что каким-то чудом его туда занесет.

Наконец, не в силах больше терпеть, она отправилась на квартиру мистера Флетчера, в его скромное жилище. Взобралась по крутой лестнице, стучала, стучала, звонила, но никто не ответил. Наконец она спустилась, и тут из нижней квартиры вышла женщина и спросила:

– Могу я вам чем-то помочь?

– Мне нужен мистер Флетчер.

– А-а. Мистер Флетчер тут больше не живет.

– Да?

– Он снял квартиру в Лондоне. Сказал, трудно каждый день в поезде ездить.

– Адреса его не знаете?

– Да нет вот. Он ни с того ни с сего сорвался. Все заметили – плохо выглядел. Наверное, лестница была не под силу. Буквально задыхался, мы слышали. Знаете, как все астматики.

– Он разве астматик?

– А то как же. Я уж сколько раз думала – вот умрет. Даже стыдно сказать, а ведь я каждый день некрологи просматриваю. Жутко звучит, сама знаю, да как-то не хочется пропустить.

Мисс Страттон тоже стала просматривать некрологи. Через год примерно она прочитала, что мистер Флетчер, который читал газету вверх тормашками и выражал свои чувства к ней при помощи нехитрых вещей, как акониты, первоцвет, стаканчик хереса, – что мистер Флетчер умер. Сейчас мисс Страттон замужем, муж ее, по фамилии Ролинсон, – оптовый торговец красками, эмульсией, разным таким товаром. Живут они на вилле, обставленной до мельчайшей, последней детали декораторами от фирмы; над садом тоже поработали профессионалы, и он у них аккуратный, не придерешься, вылизанный и скучный.