Перстень старой колдуньи   ::   Ткач Елена

Но казалось, она не придает большого значения окружающему, словно и не живет здесь, а лишь на минутку заглянула сюда, чтобы потом исчезнуть...

Ева потерла переносицу тонким пальчиком, словно что-то обдумывая, а потом улыбнулась Никите и спросила:

- Хочешь, я тебе кое-что покажу?

- Конечно, хочу! - оживился он. - А можно мне... снять дубленку?

- Ой, извини, я тебе даже не предложила раздеться! - она снова смутилась и потупилась. - Понимаешь... у папы были гости, они... очень шумели и я всю ночь не спала. Голова совсем ничего не соображает...

- А вы... тут папина комната? Или твоя?

- У нас всего одна комната. И ванной нет. А кухня - общая. Это же коммуналка! Соседка иногда... в общем, иногда я у неё ночую и Сомик тоже. Он спит крепко. Его вообще-то зовут Елисей. Странное имя, да? Но мне нравится. Он так смешно надувает губки, вот я и прозвала его Сомиком. Он очень хороший, спокойный и ласковый. Только вот слишком доверчивый.

- А что, это плохо?

- Конечно! Разве в наше время можно кому-то доверять? Сам видел, что из этого вышло... Сунули в руку раскаленную консервную банку...Вот сволочи!

- Ты... Ева, ты можешь доверять мне! - выпалил вдруг Никита, покраснев как рак и понимая, что сморозил глупость. Разве она ему вот так сходу поверит...

Но, кажется, эти его слова ей понравились. Она улыбнулась и со вздохом откинула назад волосы, как будто освобождаясь от какого-то гнетущего чувства. Словно ждала от него чего-то подобного... и вот дождалась!

- Ладно... поглядим, - ответила она с лукавой улыбкой и выдвинула из-под стола деревянный грубо сколоченный ящик.

В нем было множество фигурок, сделанных из глины. Маленькие трогательные овечки, курочки, гривастые лошадки, коровы... У них были чуть склоненные набок головы, точно они увидали что-то особенное и с удивлением старались рассмотреть. Они улыбались чему-то и радовались - эти лошадки - и Никите, глядя на них, стало ясно, что Ева очень талантлива. Ему бы и в голову не пришло, что их вылепила девчонка-подросток, - так здорово они были сделаны!

- Нравится? - спросила довольная Геня, видя как он весь просиял.

- Очень! И ты давно этим занимаешься?

- Второй год. Я летом в одном месте глину беру, а зимой её размачиваю и вот видишь... кажется, получается.

- Да не кажется - это же просто классно! У тебя талант. Самый настоящий, можешь мне поверить. У меня мама журналист, она очень много пишет про разных художников. И меня на выставки часто берет - так что я много такого видел: и живопись, и керамику... То, что у тебя получается хоть сейчас на выставку! Только они не обожжены и не раскрашены. Но, я думаю, это можно поправить. Хочешь, я попробую связаться с кем-нибудь из хороших керамистов? Мы подъедем, поговорим, чего и как ... Что нужно, чтобы весь процесс освоить. Где брать краски, какие нужны и как это все обжигать... А вообще, тебе нужно учиться. Я не знаю, где этому учат, но это тоже можно узнать.

- На краски у меня денег нет... - покачала головой Геня. - А учиться... не знаю.

Она помрачнела и задвинула ящик под стол.

- А там что? - спросил Никита, указывая на подоконник. Там тоже стояли фигурки. - Тоже твои?

- Те... они ещё недоделаны.

Он подошел к окну, отдернул занавеску... и отшатнулся невольно. На подоконнике стояли фигурки людей, они были гораздо крупнее животных размером примерно с ладонь взрослого человека. Их лица были искажены злобными гримасами, вместо глаз - глубокие дыры. Тела неестественно согнуты, точно сведены судорогой.

Никита вдруг почувствовал себя не в своей тарелке. Точно все эти существа были как-то связаны с тем ужасом, который он пережил тогда ночью, когда впервые увидел Еву. Он обернулся... у двери сидел кот. Тот самый, который напал на него, поцарапав лицо. Кот был размером с хорошую таксу, его толстый хвост в нетерпении стучал по полу, точно ему не очень не нравилось присутствие постороннего.