Песни делает время   ::   Визбор Юрий

Если любовью, как солнцем объят, - не отдай ее без борьбы. Неясно. Почему надо отдавать любовь, хотя бы и с борьбою? Если так ставится вопрос, то выходит, что предполагаемая любимая не так уж склонна к тому, чтобы лирический герой был "любовью, как солнцем объят". Кто кого любит? В чем проблема? Почему нужно отказаться от любви, предварительно поборясь? Неясно. Бессмысленно. В третьем куплете поэт совершенно неожиданно дает весьма практический совет: Если почетом везде окружен, то хмель от себя отведи.

Много нелепостей в этой песне. Но печальней всего отсутствие мудрости. Я далек от мысли делать для автора этой песни какие-то обидные выводы, да и права за собой такого не желаю иметь, знаю, что он сочинитель нескольких хороших песен, но несерьезность рассмотренного произведения только удивляет.

Еще более удивительные открытия можно сделать в двух текстах М. Рябинина на музыку Е. Барыбина, один из которых озаглавлен по-библейски незатейливо "Все приходит" ("Песня-74, сентябрь", редактор Э. Финкельштейн), а второй коротко и ясно - "Это так" ("Песня-75, июнь, ред. А. Юсфин). Цитирую оба текста строчку за строчкой.

"Это так": Под луной ничто не вечно. Это так.

"Все приходит": Все приходит и уходит (так и хочется добавить: а в тюрьме моей темно).

"Это так": Ох, как время быстротечно. Это так.

"Все приходит": Но жить на свете нам не зря дано.

"Это так": Оглянуться не успеешь - это так. Ты уже чуть-чуть стареешь - это так.

"Все приходит": Мы на то и люди, что живем и любим.

"Это так": А земля все так же молода и еще прекрасней с каждым днем.

"Все приходит": Мир огромен и прекрасен, небосвод над нами ясен.

"Это так": Ла, ла, ла.

"Все приходит": Лай, лай, лай.

Честно говоря, просто теряешься от обилия и щедрости образов, мыслей, рифм, от замысловатости приемов. И какая невыносимая бодрость - лай, лай, лай! И какая железная логика "Человек, для других живи, будешь достоин большой любви!" Вот он, наконец, раскрыт секрет настоящего чувства! Которые не для других - те могут и не стараться.

Я пытаюсь представить себе аудиторию, которой были бы просто милы рассматриваемые строки. Кто какую глубину откроет в том, что "мы на то и люди, что живем и любим?". Кто, бродя бессонными ночами по мокрому асфальту, будет в радостном исступлении шептать "жить на свете нам не зря дано"? Что это вообще означает? Как будто не было до М. Рябинина ни Исаковского, ни Есенина, ни Прокофьева, ни Фатьянова.

Есть песни-однолетки. Они создаются, не претендуя ни на что большее, чем на самих себя. У этих песен есть точный круг своих возможностей, круг задач, точный жанр. Они, как верные солдаты, служат свой срок и демобилизуются. Так ушли популярные один-два сезона "Мой Вася", "Тишина", "Чудо-песенка", "Подмосковный городок", "Ну что тебе сказать про Сахалин"... Их уже никто не поет, но их приятно вспомнить. Под раскидистыми кронами "Подмосковных вечеров", "Я люблю тебя, жизнь", "На безымянной высоте", "Течет река Волга", "Московских окон", "Песни о тревожной молодости" равноправно произрастали и однолетние цветки. Но рассматриваемые песни - не цветы. И не трава.

Мы ушли от "Королевы красоты". Хорошо бы нам уйти и от королевы пустоты. И дело здесь зависит не только от поэтов и композиторов, не только от худсоветов, но и от многих наших коллег - редакторов и журналистов, дающих песне путевку в жизнь на радио и телевидении, в издательствах, газетах и журналах.

Тяга к песне. Мне приходилось видеть под Куйбышевом во время песенных фестивалей, проводимых куйбышевским обкомом ВЛКСМ, аудитории, насчитывавшие по двадцать тысяч человек!

По своему составу это была очень разнообразная публика - и рабочие ВАЗа, и куйбышевские студенты, и камазовцы.