Песочница   ::   Кригер Борис

Школьные друзья редко прощают великим то, что с одним и тем же дипломом тем удалось забраться выше. Какое-то время великие тянут за собой своих приятелей, но рано или поздно уличают их в предательстве.

Над столом повисло молчание. Некоторое время спустя Наполеон продолжил, насупившись.

– Почему у нас не получается так, как в Северо-Американских Штатах? Ведь они добились независимости от Англии и теперь строят настоящую республику! А все потому, что, извиняюсь, всё сопли жуем и политиканствуем.

– Мне кажется, правительству следовало бы прислушиваться к советам людей ученых… – не унимался Монж.

– Я не хочу сказать, что нам совершенно безразлично ваше мнение и что мы плевать на все хотели. Нет, мы будем прислушиваться к советам… но только советам доброжелательным, а не самоубийственным, – все больше распалялся Наполеон. – Мы, наделенные властью, понимаем свои преимущества, но не собираемся задирать нос и почивать на своих лаврах. Я четко знаю, какая власть нужна Франции!

– Ей, безусловно, нужна власть маленького корсиканца, – пробурчал Бурьенн себе под нос, уже не скрывая обиду, но Бонапарт сделал вид, что не расслышал.

– Франции нужна власть, которая прекратит лишать ее граждан голов посредством изобретения доктора Гильотина. Изобретение, конечно, отличное, чтобы не сказать гениальное, никакого кровавого месива, снесенных ненароком плеч или макушек, но людям все же иногда нужна голова, – цинично заметил Бертолле, который по образованию был доктором медицины.

– Совет национального спасения и прочие спецслужбы не должны совать свой нос в гражданское общество, в этом я с вами согласен, – покачал головой Наполеон. – Поверьте, если я приду к власти, при мне никаких социальных экспериментов во Франции не будет. Над крысами пускай эксперименты проводят!

– Сир, вы планируете создать что-то вроде американской республики с президентским правлением? – учтиво поинтересовался Бертье.

– При всем моем уважении американская инициатива не что иное, как предложение «сжечь дом, чтобы приготовить яичницу», – разоткровенничался Наполеон. – Власть должна быть устойчивой и постоянной. Она должна крепиться к определенному человеку, лишь тогда государство может рассчитывать на длительную стабильность. А в ответ на предложение, чтобы французские военнослужащие приняли участие в американской революции и их борьбе с англичанами, так и хочется сказать: «Нашли дураков». Пусть защищают себя сами, а мы поразим британского ленивого льва не в Америке и даже не в Египте, а в самой его колыбели…

– Но как же вы собираетесь справиться с одичавшим французским народом? – полюбопытствовал Монж.

– Народ любить надо, а не обижать. Народ воспитывать надо, а не понукать им, – ответил Наполеон.

– Воспитывать пушками? – не унимался Бурьенн, припоминая, как Бонапарт любил применять пушки в общении с народом.

– Да, мы пытались по-доброму подойти к народу Египта, ну и что из этого вышло? – возразил Бертье, хотя он редко возражал главнокомандующему.

– Вы еще за арабов заступитесь! – внезапно расхохотался Наполеон. – Если вы хотите совсем уж стать мусульманином и пойти на то, чтобы сделать себе обрезание, то я вас приглашаю с собой в Париж. У нас есть специалисты по этому «вопросу», и я рекомендую сделать эту операцию с помощью изобретения доктора Гильотина, да так, чтобы у вас уже больше ничего на этом месте не выросло!

– Но ведь чего народу ни дай, его все равно что-нибудь да будет не устраивать! – не унимался Монж.

– Если человека все устраивает, то он полный идиот.