Пещное действо   ::   Етоев Александр

---------------------------------------------

Александр Етоев

Пещное действо

Ствол потел, и дерево было пьяное, и никто из пятерых не заметил, как из рыхлой зеленой тени вышел на свет Кишкан. Во лбу его горела звезда — круглая шляпка гвоздя, вбитого за мусульманскую дерзость правоверным господарем Владом. Он вышел, посмотрел на прикуривающего от газовой зажигалки Зискинда, обвел взглядом замершую на дороге компанию, похмурел и выставил палец.

Все помнить забыли про мелочь утренних дел. Снятое колесо «самоедки» лежало, сжавшись до высосанного кружка лимона, и механик-водитель Пучков, задрав наморщенный лоб, шарил промасленной пятерней в пустоте между коленями и покрышкой. Цепочка из картофельной кожуры упала с ножа Анны Павловны и обвила ее божественную ступню. Анна Павловна даже не ахнула. Жданов как сидел, скрючившись, возле капота, чеша накусанный бок, так и сидел, чеша.

Кишкан выставил палец, прикрыл восковые веки. От деревьев ударило ветерком. Все ожили, одурь сдуло.

— Клоун. — Жданов повернул голову к Анне Павловне. Та сбросила со ступни очистки и вытерла о штанину нож. Пучков уже держал колесо между ног, ковыряя во втулке отверткой.

— Да-а…— Зискинд пожал плечами.

— А что? Мне это нравится. — Анна Павловна улыбнулась.

— Тогда попробуй его соблазнить. У тебя хорошо получится. — Жданов хрустнул раздавшимися челюстями — зевнул.

— Скажите, к замку Цепеша мы по этой дороге проедем? — спросил Капитан.

Кишкан молчал, лишь шелестели, переливаясь алым, складки его шаровар да огромный бронзовокрылый жук, запутавшись в нечесанных прядях, жужжа пытался освободиться.

Солнце выскочило из-за облака, и пепельно-золотой луч, отыскав в кроне лазейку, упал на плечо Кишкана. Потом скользнул по руке, добрался до торчащего пальца, и воск, из которого он был сделан, из желтого стал малиновым. Луч пропал, а палец продолжал огневеть, и жук, выпутавшись из волосяной сети, вдруг слетел на этот огонь и вспыхнул, будто головка спички.

— Мамочки! — Анна Павловна всплеснула руками.

Жданов вяло похлопал в ладоши:

— Браво, маэстро. А что шаровары сгорят, не страшно? — Он посмотрел на часы. — Пучков, ехать пора. Долго тебе еще с колесом копаться?

— Порядок. — Механик даром времени не терял, он как раз закручивал последнюю гайку.

— Мы в замок Цепеша. Можем подбросить. — Капитан показал на сиденье. — Все быстрей, чем ногами.

— Выпить не предлагаем. Я правильно говорю, Капитан? — Жданов выставил напоказ все зубы и добавил к ним кусок языка.

— С нами, с нами! — Анна Павловна жонглировала картофелинами и штука за штукой бросала их в куб радиатора.

— С нами, да не с тобой, козочка. — Жданов хотел ущипнуть ее за лопатку, но тут Кишкан открыл рот.

— Киралейса! — голос его был как у сварливой бабы.

— Говорящий. — Жданов прочистил ухо. — Всех нас переговорит.

Но его никто не слушал.

Кишкан медленно, шаг за шагом, отступал в темноту ветвей. Спина его коснулась ствола, но он не остановился. Все видели, как потрескавшаяся кора с болотной прозеленью и радужными смоляными подтеками словно кольчугой охватывает его тело. Он врастался в кряжистый ствол, дерево впускало его в себя, замыкая от чужих глаз, разговоров, запахов и движений. Исчезло тело, исчезли мусульманские шаровары, все исчезло, кроме лица. Размытое пятно на стволе, словно наспех прилепленная картинка: брови сдвинуты, в морщинах прячется ночь. Но слишком уж стыл был взгляд и древесно неподвижны черты, что Жданов подхватил из-под ног камень и по-стрелковски метко запустил им прямо в десятку. Ни кровинки не вытекло, и сразу сделалось ясно — это зрение было в обмане. То не Кишкан, то обычная проплешина на коре.