Пять прощальных писем   ::   Пьерсанти Клаудио

Клонившееся к горизонту солнце окрашивало небо в красный и голубой цвета. Близился конец рабочего дня. Кругом было заметное оживление. После стольких месяцев уединения меня все это привлекало. На церковной площади бойскауты продавали календари. Я остановился и пролистал один календарь. На каждой странице был небольшой текст о мире, о новых видах вооружения, разрушениях, загрязнении... Эта информация не заинтересовала меня, а, напротив, вызвала только раздражение: я не сделал ни покупки, ни пожертвования. Я считал аморальным способствовать такому спасению мира, подавлявшему больше, чем какое бы то ни было разрушение. "Не доверяй доброте, усердию и оптимизму!" - кричал мой внутренний голос.

Я пошел в кино и проспал там до семи часов. Когда я вернулся домой, у меня появилось огромное желание принять горячую ванну. Погрузившись в воду, я глубоко и облегченно вздохнул: это были вздохи - предвестники душевного покоя. Я принялся утешать себя, плавно массируя плечи и грудь и произнося при этом нежные материнские слова, - именно там, где я пытался обескровить себя, в ванной, обогревавшейся с помощью радиатора парового отопления, того самого, на котором я не раз намеревался повеситься. Если бы я сразу рассказал об этом своим детям, они бы не приняли этого всерьез. Но я уверен, что, когда они будут читать эти страницы, они не будут смеяться.

В понедельник я сообщил Хорроксу, что принимаю его предложение. Он уже оборудовал для меня отдельный офис. Судя по всему, ему не терпелось произвести на меня сильное впечатление. Не в силах скрыть свое возбуждение, он сразу заехал за мной. Кто знает, может, он делал деньги как раз для того, чтобы переживать подобные минуты радости. "Тебе нравится? Я дарю тебе это", - яснее слов говорили его глаза. Удобные кресла, красивые картины - во всем чувствовалось заботливое участие лучшего архитектора города. Мое внимание было привлечено небольшим изящным письменным столом (Хоррокс не хотел отпугнуть меня крупными габаритами) и дверью, которая вела из небольшого зала для посетителей в очаровательный дворик с колодцем. Вообще говоря, из моего нового офиса открывалась идиллическая панорама.

Для начала Хоррокс передал мне пару контрактов, нуждавшихся в доработке. Я взял в привычку очень рано начинать свой рабочий день и заканчивать его в час дня. Ко мне теперь приезжали те люди, с которыми я в течение многих лет встречался в их городах, и все они знали, что меня можно застать только в первой половине дня. Как правило, после обеда я отдыхал, потом смотрел телевизор или читал.

С каждым днем я чувствовал себя все лучше и лучше. Это объяснялось еще и тем, что я получал гораздо больше, чем предполагал. За год я смог бы заработать солидную сумму, в два раза больше всей моей пенсионной премии2. Таким образом, я решил повременить со своей кончиной. Я не торопился уходить тогда, когда можно было пожить со всеми удобствами.

Как-то раз я пригласил на ужин мою сестру. Я хотел показать ей новую мебель и покорить ее дорогим подарком. В первый раз за все годы она пришла не с одним из своих мужей или женихов, а с подругой, которую звали Эльвира. Это была симпатичная и жизнерадостная женщина. Моя сестра привела ее с собой не случайно: она хотела пополнить мое неожиданное счастье любовницей.

За ужином я вскользь упомянул о моей мечте приобрести загородный домик. Надо сказать, что это довольно распространенное желание людей моего возраста.

"Ну так и купи его сразу", - посоветовала сестра.

"А вот у меня он есть, но я никогда туда не езжу", - призналась Эльвира.

Ее скромный загородный домик, который я у нее купил, стал моим вторым домом, а сама Эльвира в течение нескольких месяцев действительно была моей любовницей. Во время наших встреч в домике мы все время были не иначе как голые.