Убийство - завтра   ::   Браун Картер

Для видимости я немного посопротивлялась, сказав, что Сэм Варни пришлет свою машину, но Эдди был мил и нагл. Он подхватил меня под руку и ответил, что все уже уладил. Еще он спросил, готова ли я к вечеринке у Ромейнов. Мы поговорили немного о Бабл, причем, Эдди посоветовал поинтересоваться у самого мистера Ромейна, в каком дерьме богатые люди отыскивают подобные "жемчужины".

- После передачи едем к Ромейнам, - сказал Эдди как о чем-то решенном.

- Неужели я обязана подчиняться капризам Бабл?

На это Эдди резонно заметил, что раз мы работаем на Ромейнов и за приличное вознаграждение, то какая разница - одним капризом больше, одним меньше...

Сэм Варни, увидев меня на студии, принялся ворчать, что я опоздала, и потащил за руку к гримерше, которая, не сказав ни слова, начала мазать мое лицо какими-то белилами и пудрить нос.

Я поняла, что в ближайшее время вряд ли смогу принадлежать самой себе: теперь я полностью завишу от этих типов-телевизионщиков. Черт побери!.. По спине пробежал холодок, и кожа покрылась пупырышками. Это произошло от волнения, а не от того, что плечи мои были оголены. И грудь частично тоже. Платье с корсажем сидело на мне просто великолепно. Но я боялась, что камера приблизится вплотную, и зрители заметят, какая у Мэвис Зейдлиц "гусиная кожа". Надеть другое платье на телепередачу я не могла - это противоречило бы моему принципу: женщина должна показывать себя ровно настолько, насколько может. Не больше и не меньше.

Я подошла к столу, за которым уже сидели участники передачи. От "дигов" и "юпитеров" стул нагрелся и показался мне жаровней. Было очень душно и пекло, как в Африке.

Сэм Варни похлопал меня по руке и подмигнул:

- Волнуемся?

- Немного. Я до сих пор не представляю, что буду делать в вашей передаче. Это меня тревожит.

- У вас такой вид, - Сэм шутливо заглянул за корсаж моего платья, - что разговаривать вам и не требуется. Будете отвечать на вопросы, и все.

- Кто еще участвует в передаче?

Я глянула на дам, сидящих за столом: ни одного знакомого лица.

- До эфира я не знакомлю своих гостей друг с другом, - улыбнулся ведущий. - Это моя политика. Познакомитесь, когда начнется передача.

Сэм полностью переключился на какого-то типа в наушниках, который стоял рядом с телеоператором. Тот начал что-то говорить, затем вскинул руку и выставил указательный палец.

- Добрый вечер, дамы и господа! - сказал Сэм в пространство, и я поняла, что передача началась.

Сэм смотрел в телекамеру и лопотал, как заведенный. Меня же глаз этого аппарата гипнотизировал, как змея кролика.

- Сегодня в студии очень интересные дамы, - говорил Сэм. - Две девушки впервые попали на передачу, и это упущение с моей стороны - то, что я раньше их не приглашал. Надеюсь, теперь они станут постоянными участницами шоу. Вы познакомитесь с очаровательными леди чуть позже. А начать сегодняшний вечер я хочу с разговора с дамой, которую вы видели и которая, полагаю, вас еще не раз удивит. Дама, имеющая абсолютно обо всем на свете собственное мнение мисс Абигайль Пинчет!

- Хэлло, Сэм!

Я посмотрела, кто это так затрубил, как слон.

Абигайль Пинчет, очевидно, хотела произвести впечатление и добилась своего: это была немолодая стерлядь в зеленой атласной "чешуе". Интересно, на какой распродаже времен Великой депрессии она нашла этот балахон? Лицо дамы имело землистый оттенок и было неподвижно, как у сфинкса. Тело... Как бы тут выразиться поделикатнее. Жилы и жир. Знаю я таких особ: в молодости вешаются на шею каждому, кто в штанах и с усами, а к старости превращаются в "интересных дам", поглощенных поисками контактов с внеземными цивилизациями и прочей ерундой.

- Вторая собеседница вам не знакома, - продолжал вещать Сэм. - Не знакома она и мне. Я знаю только то, что эту красивую девушку зовут Долорес.