Победа. Книга 1   ::   Чаковский Александр Борисович

Однако осуществить ее было не просто. Людей в холле оказалось так много, а табачный дым висел над ними такой густой пеленой, что невозможно было понять, где именно находится тот или иной стол, за какой стойкой оформляются документы и кем они выдаются. Воронов стал искать кого-либо из знакомых советских журналистов, чтобы получить у него все необходимые сведения.

Он влился в шумную колышущуюся толпу и стал медленно продвигаться вперед, неустанно повторяя привычные «Excuse me» и «Sorry», «Pardon» [2] . Наконец кто-то окликнул его по-русски. Вздохнув с облегчением, Воронов стал энергично пробиваться в том направлении, откуда раздался голос.

Человек, протянувший Воронову, так сказать, путеводную нить, оказался корреспондентом ТАСС Подольцевым.

Они встречались в Москве. Воронов увидел, что на лацкане его пиджака тускло поблескивает глянцевитая карточка с цветной фотографией ее обладателя. Такие карточки были у большинства людей, толпившихся в холле. В других, более обычных случаях на подобных карточках значилось лишь: ПРЕССА, фамилия и название страны, которую представлял корреспондент.

– Откуда ты? – спросил Подольцев. – На пароходе я тебя не видел.

– Прибыл спецрейсом, – с усмешкой ответил Воронов. – Значит, еще надо фотографироваться? – озабоченно спросил он, кивая на лацкан своего коллеги.

– А ты как думал? Порядка не знаешь, – назидательно ответил Подольцев.

– Двигай за мной.

Пробившись сквозь толпу вслед за Подольцевым, Воронов одновременно с ним вошел в дверь, которую раньше не заметил. Они оказались в небольшой комнате, где было пустынно и тихо. Слева стояли два больших фотоаппарата на треногах. Справа на столиках высились механизмы, напоминавшие компостеры в железнодорожных кассах.

Три очаровательные белокурые финские девицы в синих униформах – туго обтягивающих талию жакетах и коротких юбках – сидели за столиками. Над ними висела надпись на финском и английском языках: «Регистрация».

Желающих регистрироваться, видимо, уже не было, и девицы скучали без дела. В стороне, неподалеку от фотоаппаратов, дремал на табуретке длинноволосый парень в джинсах.

– Вот вам работа, дорогие девушки! – весело сказал Подольцев. – Это мой московский коллега. Он был уверен, что Совещание без него не начнется, и явился в самый последний момент. Не хотел затеряться в толпе. Он – важная персона. Обозреватель. Не то что мы, простые репортеры.

Девицы с улыбкой слушали Подольцева. Очевидно, они говорили или по крайней мере понимали по-русски.

– Здравствуйте. Моя фамилия Воронов, – сказал он тоже по-русски. – Журнал «Внешняя политика». Москва.

– Здравствуйте, – почти одновременно ответили две девицы. Третья смотрела на Воронова с доброжелательной улыбкой, но, видимо, ничего не понимала.

Две девушки стали быстро, в четыре руки, перебирать картотеку, стоявшую перед ними в нескольких длинных, поблескивающих светло-коричневым лаком ящиках. Их тонкие пальцы с остренькими наманикюренными ногтями бегали по картотеке, точно по клавишам рояля.

– Тебе повезло! – добродушно усмехнулся Подольцев. – Три дня назад я простоял тут не меньше полутора часов…

Одна из девиц вынула карточку и, торжествующе приподняв ее, прочла вслух:

– Господин Воронов. Микаил, – она сделала ударение на первом слоге. – Журнал… – она немного замялась и закончила по-английски: – «Foreign Policy». – Затем она негромко сказала что-то по-фински парню в джинсах. Тот встрепенулся и указал Воронову на один из пустых стульев.

Съемка заняла мгновение. Фотограф щелкнул затвором, вытянул из аппарата темный квадратик и несколько секунд держал его перед собой. Подойдя ближе, Воронов наблюдал, как на темном фоне постепенно проступала его цветная физиономия.