Подход Кристаповича   ::   Кабаков Александр

Опять раздался крик - на этот раз это был голос Гены: "Мы отключим взрыватель, только сев в машину! Мы заберем с собой четырех заложников! Они будут освобождены после переезда в Австрию! Никому не двигаться - взрыватель не отключен!" Кольцо людей медленно топталось, постепенно приближаясь к автомобилю. Вот они уже рядом, вот уже Гена, поднырнув под связанные руки, резко открыл сдвижную дверь микроавтобуса, вот уже Елена Валентиновна в машине, Ольга, Валечка... "Ну, вот и все", подумал Сергей Ильич, и ему показалось, что зри они все так боялись почти до остановки сердца, до тьмы в глазах - план не мог не сработать в той стране, где давно уже отвыкла власть от малейшего сопротивления...

Вспыхнули и со всех сторон мгновенно осветили залитую за секунду до этого поздними синими сумерками платформу военные прожектора, с неба прогремел голос с отличным рязанским выговором: "Заложникам, лечь на землю! Ложись!" - одновременно с крыши вагона, следующего за СВ, ударили пять выстрелов, скорчился у автомобильного колеса, прижимая к груди бессмысленный ящик, Сергей Ильич, рухнула, будто оступившись у балетного станка, Валечка, зазвенело заднее стекло "фольксвагена", а на платформу уже прыгали с крыши вагона солдаты в черных комбинезонах с красными погонами и буквами "ВВ" на них, полосовали воздух над станцией трассирующие очереди, методично - секунда-выстрел, секунда-выстрел действовали оставшиеся на крыше снайперы, а голос с неба гремел: террористам - бросить оружие! Бросить оружие, вам сохранят жизнь, бросить оружие!"

Елена Валентиновна сидела на полу машины, между задним и средним сиденьями, начинающий просыпаться Сомс тихо повизгивал и дергался у нее на руках, глаза ее ничего не выражали, только сильно слезились от гари. Ольга стояла на четвереньках, вытаскивала из сведенной руки Валечки тяжелый пистолет - газовый пугач валялся рядом. Все двигались медленно, как под водой, и время ползло медленно, и Елене Валентиновне вдруг представилось, что сейчас она вынырнет и увидит яркое небо, веселый пляж и чуть вдали белый корпус пансионата, опоясанный белыми лентами балконов. В машину вполз Гена - левый рукав его защитной куртки стал темно-красным, под локтем был зажат пистолет, и опять Елене Валентиновне представилось, что сейчас она вынырнет и поплывет дальше, вспоминая глупое кино со стрельбой и приключениями... Гена следом за собой втащил - без лишних церемоний, просто за шиворот - того самого, в тренировочном, толкнул его на сиденье, снова свесился в дверь и втащил за шиворот же еще одного - это был румын, железнодорожник в синем мундире со множеством медных пуговиц, с разбитым в кровь лицом. Перед дверью двигалась, переливалась толпа - связанные люди тянули друг друга, одни лежали на земле, другие пытались встать, третьи отползали в сторону, и все оставались на месте, мешая друг другу и все плотнее заслоняя собой дверь.

Выстрелы прекратились. Время пошло обычным образом, Елена Валентиновна услышала за окном крики по-румынски, часто повторялось "Стоп-стоп!", отвечали явно русские голоса, но слов разобрать было нельзя. "Ну, девочки, сейчас по газам", - жутковато-веселым голосом сказал Гена, рыжие его кудри стояли шапкой, по лицу тек грязный пот, но светлые глаза, конечно, сияли в темноте - и снова померещилось Елене Валентиновне. "Внимание, слушайте меня! - заорал тут же в дверь Гена. - У нас в руках советский партийный работник и румынский гражданин! Мы убьем их, если только последует хоть один еще выстрел с вашей стороны!" Ответа не было. "Ты машину водишь?" - спросил Гена у Ольги, та замотала головой молча. "Я попробую", - неожиданно для себя сказала Елена Валентиновна, передала уже во всю силу визжавшего Сомса Ольге, села за руль.