Поэмы, сказки   ::   Пушкин Александр Сергеевич

В нетерпенье Благоразумный наш герой Тотчас отправился домой, Сердечно позабыв о славе И даже о княжне младой; И шум малейший по дубраве, Полет синицы, ропот вод Его бросали в жар и в пот.

Меж тем Руслан далеко мчится; В глуши лесов, в глуши полей Привычной думою стремится К Людмиле, радости своей, И говорит: "Найду ли друга? Где ты, души моей супруга? Увижу ль я твой светлый взор? Услышу ль нежный разговор? Иль суждено, чтоб чародея Ты вечной пленницей была И, скорбной девою старея, В темнице мрачной отцвела? Или соперник дерзновенный Придет?.. Нет, нет, мой друг бесценный: Еще при мне мой верный меч, Еще глава не пала с плеч".

Однажды, темною порою, По камням берегом крутым Наш витязь ехал над рекою. Все утихало. Вдруг за ним Стрелы мгновенное жужжанье, Кольчуги звон, и крик, и ржанье, И топот по полю глухой. "Стой!" - грянул голос громовой. Он оглянулся: в поле чистом, Подняв копье, летит со свистом Свирепый всадник, и грозой Помчался князь ему навстречу. "Aгa! догнал тебя! постой! Кричит наездник удалой, Готовься, друг, на смертну сечу; Теперь ложись средь здешних мест; А там ищи своих невест". Руслан вспылал, вздрогнул от гнева; Он узнает сей буйный глас...

Друзья мои! а наша дева? Оставим витязей на час; О них опять я вспомню вскоре. А то давно пора бы мне Подумать о младой княжне И об ужасном Черноморе.

Моей причудливой мечты Наперсник иногда нескромный, Я рассказал, как ночью темной Людмилы нежной красоты От воспаленного Руслана Сокрылись вдруг среди тумана. Несчастная! когда злодей, Рукою мощною своей Тебя сорвав с постели брачной, Взвился, как вихорь, к облакам Сквозь тяжкий дым и воздух мрачный И вдруг умчал к своим горам Ты чувств и памяти лишилась И в страшном замке колдуна, Безмолвна, трепетна, бледна, В одно мгновенье очутилась.

С порога хижины моей Так видел я, средь летних дней, Когда за курицей трусливой Султан курятника спесивый, Петух мой по двору бежал И сладострастными крылами Уже подругу обнимал; Над ними хитрыми кругами Цыплят селенья старый вор, Прияв губительные меры, Носился, плавал коршун серый И пал как молния на двор. Взвился, летит. В когтях ужасных Во тьму расселин безопасных Уносит бедную злодей. Напрасно, горестью своей И хладным страхом пораженный, Зовет любовницу петух... Он видит лишь летучий пух, Летучим ветром занесенный.

До утра юная княжна Лежала, тягостным забвеньем, Как будто страшным сновиденьем, Объята - наконец она Очнулась, пламенным волненьем И смутным ужасом полна; Душой летит за наслажденьем, Кого-то ищет с упоеньем; "Где ж милый, - шепчет, - где супруг?" Зовет и помертвела вдруг. Глядит с боязнию вокруг. Людмила, где твоя светлица? Лежит несчастная девица Среди подушек пуховых, Под гордой сенью балдахина; Завесы, пышная перина В кистях, в узорах дорогих; Повсюду ткани парчевые; Играют яхонты, как жар; Кругом курильницы златые Подъемлют ароматный пар; Довольно... благо мне не надо Описывать волшебный дом: Уже давно Шехеразада Меня предупредила в том. Но светлый терем не отрада, Когда не видим друга в нем.

Три девы, красоты чудесной, В одежде легкой и прелестной Княжне явились, подошли И поклонились до земли. Тогда неслышными шагами Одна поближе подошла; Княжне воздушными перстами Златую косу заплела С искусством, в наши дни не новым, И обвила венцом перловым Окружность бледного чела. За нею, скромно взор склоняя, Потом приближилась другая; Лазурный, пышный сарафан Одел Людмилы стройный стан; Покрылись кудри золотые, И грудь, и плечи молодые Фатой, прозрачной, как туман. Покров завистливый лобзает Красы, достойные небес, И обувь легкая сжимает Две ножки, чудо из чудес. Княжне последняя девица Жемчужный пояс подает. Меж тем незримая певица Веселы песни ей поет. Увы, ни камни ожерелья, Ни сарафан, ни перлов ряд, Ни песни лести и веселья Ее души не веселят; Напрасно зеркало рисует Ее красы, ее наряд: Потупя неподвижный взгляд, Она молчит, она тоскует.