Поэзия   ::   Козлов Владимир

---------------------------------------------

Козлов Владимир

Поэзия



Владимир Козлов

Поэзия

Блэйк курит на кухне, сидя на полу и прислонившись к плите. Дверь открывается, и заглядывает Нокс.

- Деньги есть?

- Нет.

- Плохо. Бухло кончилось.

- Ну так что?

Блэйк открывает форточку, выбрасывает бычок. В комнату залетает мерзлый воздух. Блэйк кривится.

- А еще весна называется, апрель...

- Какая разница - весна, не весна? Тебе старики квартиру оставили: тепло и сухо, бля. Сиди - бухай или траву кури. Не то, что мне: опять думай, где бы переночевать.

- Сегодня не у меня. Ирка остается.

- Ну, я и не просил особо.

Торшер с оранжевым абажуром освещает комнату с мебелью конца семидесятых: стенка, мягкий уголок. По телевизору идут без звука новости ОРТ. Играет Нил Янг. Повсюду валяются пустые бутылки из-под пива и вина. На диване - Нокс, еще двое парней и две девушки. В углу, в кресле, еще одна пара целуется.

Блэйк подходит к музыкальному центру и уменьшает звук.

- Стихи почитать?

- Ай, неохота, в следующий раз, - говорит парень на диване, рядом с Ноксом.

- Ну, как хотите.

Блэйк с Иркой лежат под одеялом на разложенном диване. Больше в комнате никого. Горит торшер.

- Мрак какой-то, - говорит Блэйк. - Хотел напиться, а бухла не хватило. Апрель месяц, а настроение, как поздней осенью. Ничего не происходит, скука полная.

- Пора тебе со всем этим кончать: компании каждый день, бухло. Тебе двадцать четыре года. Сколько можно так жить?

- Ты что, ебанулась? Что это за занудные разговоры?

- Мне надоело. Найди себе нормальную работу. Что это за работа - ночным сторожем?

- Все нормально. Было вон целое поколение "дворников и сторожей".

- Было. Двадцать лет назад.

- Ну и что? Меня такая работа устраивает. Мне нужно много свободного времени: я стихи пишу.

- Кому твои стихи нужны?

- А кому сейчас любые стихи нужны? Я пишу не потому, что мне хочется быть "поэтом", чтоб меня издавали.

- Тебя и не издают. Ты ж посылал куда-то стихи - везде отказ.

- Мало ли, что посылал. Все равно, я для себя пишу.

- Скажи еще, что не можешь не писать.

- Могу. Но я хочу писать и потому пишу.

- А по-моему ты другого хочешь. Сидеть и ни хера не делать, и чтоб жратву приносили, и траву, и бухло. И чтобы потрахаться было с кем. Так ведь?

- Что с тобой сегодня такое? Мало выпили? Ну, шла бы с Ноксом и остальными - они догоняться поперлись.

- И пойду.

Ирка вылезает из-под одеяла, поднимает с пола трусы, натягивает. Блэйк отворачивается к стене.

Утро, на часах семь. Звонит старый черный аппарат стоит на полу рядом с диваном. Блэйк открывает глаза, берет телефонный провод, тянет за него и вырывает вилку из розетки. Звонки прекращаются. Блэйк закрывает глаза.

Ирка собирает свои вещи и бросает их в большую бело-синюю сумку "адидас". Блэйк сидит на диване и молча наблюдает, как она выдвигает ящики в стенке. Он смотрит в окно. Идет снег.

- Что с тобой такое? - спрашивает Блэйк. - Три года все нормально было, а теперь что-то в голову стукнуло.

- Ничего не нормально было. Очень даже так себе. Но я еще на что-то надеялась. А сейчас все вообще достало.

- Ну, достало - так достало.

- У тебя деньги хоть есть?

- Есть. Я зарплату получил.

Ирка берет сумку и выходит.

Утро. Блэйк вставляет вилку телефона в розетку и набирает номер.

- Привет, Нокс. Чем занимаешься?

- Привет. Так, ничем. А ты куда пропал? Звоню - никто не подходит. Заходил пару раз - звонок не работает. Стучу - никто не отвечает. Я думал, ты уже в Москву свалил. Помню, ты что-то базарил, что поедешь жить в Москву, стихи свои просовывать.

- Никуда я не свалил. Ирка ушла от меня.

- Да?

- Ага.

- И что теперь?

- Ничего. Давай сходим куда-нибудь.

- Давай.

- Ты сейчас на работе?

- Да.

- Во сколько заканчиваешь?

- В пять.

- Хорошо.