Пока подружка в коме   ::   Коупленд Дуглас

Как же может быть, что женщина переживает такое потрясение, как роды, даже не зная об этом? Миссис Мак-Нил почти забыла о Карен, как только прижалась к стеклу палаты родильного отделения; она загукала и даже стала непроизвольно пританцовывать от радости.

— Какая крупная! Какая розовощекая! — ворковала Лоис. — А как ножками дрыгает… Гу-гу-гу. Моя будущая балерина. Просто идеальная малышка. Ничто так не способствует сохранению формы головы младенца, как кесарево сечение.

Мы с мамой терпеливо ждали, пока Лоис извергала на малышку водопад сентиментального сиропа. Но если разобраться, наш ребенок действительно был потрясающим — потрясающим и моим . Как знать, может быть, эта девочка встретит и 2100 год. Может быть, ей суждено спасти мир. Я постучал по стеклу, сказал: «Гу-гу», — она посмотрела на меня — и все, я пропал. Она покорила меня. Вот так просто и быстро.

По предложению Лоис было решено отметить рождение девочки, и надо же было судьбе распорядиться так иезуитски, что выбор пал на ресторанчик на вершине горы Гроуз — снежком добросить до того места, где была зачата моя дочь.

— Неужели прошло всего девять месяцев? — тихонько спросил я маму, пока мы ехали в качающемся вагончике подвесной дороги; я здесь оказался впервые с декабря.

— Да.

— Ощущение такое, словно девять лет.

— Ты еще молодой.

— Ты можешь в это поверить? — спросил я, глядя на огоньки в нашем районе.

— Все замечательно. Честное слово, все будет просто здорово, — пообещала мама.

Мы проплыли над Кливлендской дамбой и черным зеркалом водохранилища. Я снова попытался вычислить наш дом в россыпи мерцающих янтарных огней. Мама тихо, чтобы не услышали другие, спросила:

— Ты скучаешь по Карен?

— Да. Все время.

— Я так и думала. Ой, смотри, наш дом!

Негромкий голос из динамика сообщил, что мы прибыли на верхнюю площадку. В ресторане от высоты и бокала белого контрабандного вина у меня поплыло в голове, стали путаться мысли. Честно говоря, за столом я ощущал себя скорее приглашенным по случаю божком плодородия, чем отцом. Мое отцовство было указано разве что в примечаниях к основному тексту. За ребенка пили, за меня нет. Просто если стали бы уделять слишком много внимания мне, пришлось бы заводить разговор на темы, на которые было наложено негласное табу, — например, подростковый секс и проблема внебрачных детей.

Отец вдруг спросил:

— А кстати, кто-нибудь уже озаботился выбором имени?

— Меган! — мгновенно вырвалось у меня. — Я хотел сказать, что, по-моему, Меган — неплохое имя.

Лоис посмотрела на меня, улыбнулась и сказала:

— Ну что ж, Меган — замечательное имя.

Чуть позже, когда она отлучилась в уборную, Джордж рассказал мне:

— У нас лет десять назад должен был быть ребенок. Но случился выкидыш. Девочка. Лоис уже выбрала ей имя — Меган. Ричард, ты об этом знал?

— Нет. Просто это имя, я его услышал… во сне, сегодня ночью.

Слово «видение» я благоразумно решил не употреблять.

— Ну что ж, значит, это счастливое совпадение. Отличное валлийское имя. Предлагаю за это выпить.

Так наша дочь стала Меган Карен Мак-Нил.

Первые месяцы жизни Меган пролетели как-то мимо меня. Лоис же, наоборот, пришлось взять на себя все заботы и выдерживать бесконечный плач, рев, визг и крик младенца. К ее чести следует признать, что вынесла она это безропотно. Мама говорила, что Меган стала настоящим подарком судьбы для этой женщины, которой, в общем-то, и нечем было особо заниматься в жизни, если не считать коллекционирования совят да примитивных игр с болонкой.

Я же — пусть меня и воспринимали как всего лишь донора спермы — все равно был гордым и счастливым папашей, разве что в способах проявления своих чувств был изрядно ограничен.