Полюшко-поле :: Можаев Борис
Страница: 4 из 92 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕБлизкий чужой человек. 13.05.10 - 05:18 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
- Думал? А мы что ж, думать разучились? Песцов вспомнил, как месяца полтора назад на бюро райкома они приняли решение - послать Бобрикова, заведующего отделом пропаганды, в колхоз для усиления руководства... "Ты у нас человек грамотный - пропаганда! Установки знаешь, - говорил ему Стогов. - Вот и направляй!.." Он и направил. - Почему ж все-таки не собрали картошку? - спросил, помолчав, Песцов. - Морозом сцементовало так, что две недели отходила. - Ну, а потом, когда отошла? - А потом она мороженой стала. Кому ж ее?.. - Хоть скоту. - Скоту?! А платить с нее, план сдавать, как с нормальной? Не, вина не наша, вы ее сактуйте. - Хорошо, спишем... Но корм все-таки хороший. - А мы по ней и так свиней пасли. А что осталось - в удобрение пойдет... Вот так мы и хозяйствуем. В этом "мы" Песцов уловил явный намек на райком, на его собственную персону... - Меня другое удивляет... Почему же колхозники молчали? - спросил Песцов. - А кто их слушает? Я бригадир, за председателя оставался, меня и то не послушали. - Ничего. Теперь вы сами хозяева. Вся власть у бригадиров будет. - И бригадир не хозяин. Да иного бригадира к власти, как козла на огород, допускать нельзя. - Отчего же? Ведь вы сами бригадир. - Был бригадиром, и хватит с меня. - Что так? - Ничего. Вам сколько годков, тридцать с хвостиком? А мне под шестьдесят. Поработайте с мое, поковыряйте эту землю, тогда и узнаете. Расстались они холодно. Песцов пошел к своему "газику", а Егор Иванович домой. Хоть и сказал эти слова Егор Иванович по запальчивости, но мысль такая у него зародилась еще раньше. Давно уж он понял, что в колхозе у них не та пружина работает: и начальства много, и стараются вроде, а все вхолостую крутится. Мужик сам по себе, а земля сама по себе. А ведь мужик и земля, как жернова, должны быть впритирку. Тогда и помол будет. И задумал Егор Иванович, заплантовал на свой манер перекроить все. И слышал он, что в других местах вроде бы так делается. К дому подошел он в сумерках, - с дороги к его воротам вел широкий и черный след гусениц. Приехали! Сынов застал он во дворе; тракторы стояли в каретнике (догадались, черти!), а Иван и Степка возле заднего крыльца мыли руки, - мать поливала им из ковша теплую воду - пар клубился до самого карниза. - Приехали?! - приветствовал их Егор Иванович и первым делом прошел к тракторам. Он провел рукой по радиаторам, похлопал по капоту. Машины были еще теплыми и сухими. "Сперва их протерли, а потом уж за себя взялись, отметил Егор Иванович. - Молодцы!" - Ну вот тебе, батя, и тягло, - сказал старший, Иван, подходя к отцу и вытирая расшитой утиркой руки. Поздоровались. - Хороши? - Кабы мне их в руки, я бы наделал делов, - сказал Егор Иванович, снова оглаживая радиаторы. - Не зарься, батя, не то раскулачат, - крикнул от крыльца младший, Степка, рыжий чубатый здоровяк в новенькой кожанке. - Глуп ты еще, Степа. Я сам отвел свою кобылу в колхоз. Первым. - Стара она у тебя была. Вовремя успел отвести, а то сдохла бы. - Небось она была подороже твоей кожанки. А ты вот отдай свою кожанку. - Э, батя, на личную собственность руки не поднимай. - Да перестань зубы-то скалить! - оборвала его старуха в безрукавной стеганой душегрейке. - Ступайте ужинать. - Она с грохотом бросила ковш в ведро и поплыла в сени. - И то правда, - согласился Егор Иванович. - Проголодались, поди? - он взял под руку безотчетно улыбающегося круглолицего, приземистого старшого, Ивана, потрепал за ворот Степку. - Пошли, пошли! Мать, поди, все глаза проглядела, дожидаючи вас. За стол сели всей семьей, каждый на своем месте: с торца на табуретке Егор Иванович, на широкой скамье вдоль стенки уселись братаны, далее в самом углу под божницей сноха Ирина, жена Ивана, а уж с краю, на самом отлете, елозил на скамье младший Федярка, мальчонка лет двенадцати. Свободная сторона стола оставалась за Ефимовной, - отсюда она поминутно металась к шестку, гремела чугунами, орудовала ухватом и половником. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|