Полураспад   ::   Солнцев Роман

Николай Николаевич?

- Не забыл? - Старый физик Орлов хмыкнул. - Память у тебя всегда была хорошая. Соскучился по родным местам? Или кого ловить едешь? Красотку какую? Нынче наших русских девок пачками увозят.

Белендеев как бы обиженно пробурчал:

- Я ж таки женат... Николай Николаич!

- Ну и что? - Старик с хрустом отвернул колпачок и хлебнул из горлышка.

- Нет, я по делу, - вдруг деловым тоном ответил Белендеев, и лицо его обрело строгое, даже надменное выражение. - Сейчас глобализация... помогаем друг другу... Может, и пригожусь родному Академгородку.

Старик, цепко глядя на него белесыми глазами, ощерил зубы:

- Хотел бы я знать, Мишка, какую корысть ты извлечешь из своей помощи... - И, увидев, как гость надул губы, словно обиженный ребенок, поспешил добавить: - Хотя тебя многие наши любили. Уходит наше время, Миша. Новые парни лезут, в тридцать лет уже доктора. Не скажу, что туфта вся их наука, но так рано докторские раньше не давали... Вот есть Алешка, или как его, Левушкин-Александров....

- Я его помню, он диплом делал, что-то там по спутникам...

- Или взять Аню Муравьеву... Баба, а тоже доктор. Доктор-трактор ее зовут. Ну зачем бабе наука?!

Белендеев деланно рассмеялся и, отвернувшись, снова помрачнел, спрятал глаза. Аню-то он как раз хорошо знал, эту позднюю любовь покойного своего друга Гриши Бузукина... Очень был талантливый человек. Да и она умница. Этот дед мизинца ее не стоит...

"Ах, время! Откуда ты приходишь и куда течешь?.." Продолжая сидеть с зажмуренными глазами, Белендеев допил рюмочку и откинулся на спинку сиденья. А оба его собеседника, раздраженно поглядев друг на друга (мол, жаль, что ты видел, как я подходил к иностранцу... так знай, мне от него ничего не надо), побрели к своим креслам...

Наконец, нырнув вниз, пробив серые тучи, самолет выпустил шасси и приземлился в аэропорту сибирского города, раскинувшегося средь рыжих и зеленых таежных сопок, на берегу гигантской чистой ледяной реки, катящей свои воды с белоголовых Саян...

- Ах, какая прелесть!..

Свистом подозвав такси, заграничный гость сразу проехал в "Телеком", купил трубку "Nokia", которую ему тут же подсоединили к местной сети, и через час уже многие в Академгородке знали: из США прибыл профессор Михаил Ефимович Белендеев, бывший Мишка-Солнце, богатый коммерсант, хозяин собственной научной фирмы.

2

Упомянутый в самолете Алексей Александрович Левушкин-Александров жил не в самом Академгородке, отнесенном от миллионного города в тайгу, а на старой окраине, именуемой Николаевкой, в унылом крупноблочном доме на шестом этаже. Его балкон сразу бросался в глаза - к деревянным перилам были приколочены две кормушки для птиц, скворечник, на бетоне зеленой и красной краской намалеваны цветы.

Высокий, отрешенный от всего Алексей Александрович обычно ходит на работу пешком, размашистым шагом, всего полчаса через сосново-березовый лес, шурша опавшими листьями. По дороге достает кулек с зерном подкармливает и здесь синиц, а то и белку, иногда удачно - с ладони. У него здесь по деревьям бегает знакомая белка, пока еще по осени рыжая, словно ободранная кошка. Они с Алексеем Александровичем часто перемигиваются и перещелкиваются.

"А может, эта белка и есть я, - иногда весело думает он. - А я, вся моя жизнь - ее сон?"

- Здрасьте, Алексей Александрович, - звонко здороваются студентки университета, обожающие молодого профессора с загадочно-печальным лицом. А вот Чарльз Роберт Дарвин... Он что, действительно был прав? И мы - от африканской обезьяны?

Алексей Александрович долго смотрит на румяных юных красавиц с серьгами, в модных ярких ветровках, в огромных кедах, как на белых кулаках.