Удар из прошлого   ::   Троицкий Андрей

Чего и вам желаю.

– Тебе нужно успокоительное? – Петя подлетел к сестре.

– Отстань.

– А вам? – обратился к Тимонину Пятя.

– Разрешите, я продолжу, – сказал Тимонин. – Как раз в тот день, когда я вернулся из отпуска, ваш муж набрался смелости и сам рассказал мне все. И предложил некую сделку. Условия таковы. Я передаю ему в доверительное управление все активы нашей фирмы, недвижимость, оборотные средства. Кроме того, он получает право визирующей подписи на банковских документах. Казакевич вместе с нашими юристами заблаговременно оформил все бумаги.

Брат хозяйки Петя внимательно слушал разговор, стараясь не упустить ни единого слова. У Пети было прекрасное настроение, у него кончились выделения, поэтому семейные проблемы сестры как-то отошли на второй план. Петя вернулся на квартиру сестры пару часов назад. Последние три дня он не вылезал из постели дорогой красивой проститутки и считал это романтическое приключение достойным финалом своего московского отпуска.

Тимонин повернулся к Девяткину:

– Юрий Иванович, покажите документы.

Бессловесный Девяткин раскрыл портфель, положил перед Серафимой Алексеевной тонкую стопку документов, но женщина даже не прикоснулась к бумагам. Зато Петя встал с дивана, вчитался в текст.

– Так вот, ваш муж предложил мне эту сделку, – продолжил Тимонин. – Он получает в руки компанию. И делает, так сказать, жест доброй воли. Отступается от моей жены. Я, признаться, был в растерянности, даже готов был согласиться на это дикое предложение. Но потом заподозрил обман. Казакевич получит все, но я не верну жену. Короче, я сказал «нет». На следующий день моя супруга улетела за границу. За ней последовал ваш муж.

– Бывший муж, – поправила Серафима Алексеевна.

– Он подделал мою подпись и перевел за границу крупные денежные суммы, – Тимонин повернулся к Девяткину. – На красивую жизнь. Покажите банковские документы.

Девяткин выложил на стол новые бумажки. Петя, уткнувшись в копии банковских проводок, долго водил носом по сорочкам.

– Ни фига себе, какой подлец, – Петя нагнулся над сестрой. – Я всегда тебе говорил, что твой муж сексуальный маньяк. И вообще сволочь первосортная. Я ему недавно говорю, мол, плохо себя чувствую. А он мне отвечает в издевательском тоне: сходи, Петя, в Большой театр. Мразь. Погань.

– Замолчи, – прошептала Серафима Алексеевна.

– Не замолчу, – крикнул Петя. – Твой бывший муж сидел на мешках с деньгами. Тратил их на свои половые удовольствия. Завел себе целый гарем. А тебя заставлял на службу таскаться. Вкалывать за мизерную зарплату. Гнида он. Давить таких надо. Я всегда тебе говорил, я тебя предупреждал, что так все и кончится. Предупреждал…

Тимонин решил вставить слово.

– Действительно, теперь вы можете не работать ради денег. Вы, Серафима Алексеевна, после разрыва с мужем стали весьма состоятельным человеком.

Казакевич промолчала. Петя забегал по комнате, хватаясь руками то за голову, то за сердце. Серафима Алексеевна робко заглянула в глаза Тимонина.

– Я понимаю, как велика боль утраты, – сказала она. – Банально звучит, но время лечит и не такие раны. Мне очень жаль, что все так сложилось. А может… Может, все к лучшему. Оказывается, вы очень добрый чуткий человек.

– Возможно, – Тимонин впервые позволил себе улыбку. – Но никому об этом не говорите. Доброта у нас не в почете.

В начале девятого гости покинули дом покойного Казакевича, спустились вниз и сели в машину. Петя из окна наблюдал, как от подъезда отъезжает роскошный темный «Линкольн».

– Вот бы тебе такого мужа, как этот Тимонин, – повернулся к сестре Петя. – Это наш человек. С большой золотой буквы мужик.

– Да, он хороший, – Серафима Алексеевна промокнула глаза платком.