Порою нестерпимо хочется...   ::   Кизи Кен

Подтягивается, делает паузу и медленно опускается под проливным дождем — это Рука, обвязанная за кисть (видишь — просто человеческая рука); вот она опустилась вниз, туда, где невидимый танцор выделывает замысловатые пируэты для изумленной публики (просто рука мелькает над водой)… Для лающих собак, для мерцающего дождя, дыма, дома, деревьев и людей, собравшихся на берегу и дерущих глотки: «Стампер! Черт бы тебя побрал, Хэнк Стамммпер!»

Да и для всех остальных, кому не лень смотреть.

С востока, там, где шоссе проходит через горный перевал, где шумят и плещут ручьи и речушки, по дороге из Юджина к побережью следует президент профсоюза Джонатан Бэйли Дрэгер. Он пребывает в каком-то странном состоянии — в основном, как ему кажется, из-за гриппа, который он подхватил, — ощущение раздвоенности соединяется с удивительно ясной головой. Впрочем, и предстоящий день вызывает у него противоречивые чувства: с одной стороны, он радуется тому, что уже скоро ему удастся выбраться из этого грязного болота, а с другой стороны, его приводит в уныние благотворительный обед, в котором он должен участвовать вместе с официальным представителем Ваконды Флойдом Ивенрайтом. Ничего веселого он от него не ожидал — те несколько раз, что он встречался с Ивенрайтом по поводу всей этой истории со Стампером, не доставили ему никакого удовольствия. И все равно он был в хорошем расположении духа: сегодня они покончат со Стампером, да и со всеми делами по Северо-Западу, и он не скоро должен будет к ним вернуться. Уже завтра он сможет двинуться к югу и подлечить свою чертову простуду витамином D в Калифорнии. Всегда его здесь преследуют простуды. И коленки болят. Сырость. Неудивительно, что здесь каждый месяц пара-тройка людей отправляется на тот свет — или тонут, или просто сгнивают заживо.

И все же, несмотря на этот непрекращающийся дождь, — он скользит взглядом по плывущему за окном пейзажу — эта местность не лишена привлекательности. Что-то в ней есть покойное, приятное, естественное. Конечно, Господь свидетель, хуже, чем в Калифорнии, но погода здесь несравнимо лучше, чем на Востоке или Среднем Западе. И земля здесь щедрая. И это тягучее и гармоничное индейское название: Ваконда Ауга. Уа-кон-дау-ау-гау. <Ваконда — бог-творец, верховное божество в индейской мифологии.>

И эти дома, тянущиеся вдоль берега — одни ближе к шоссе, другие — к воде, — очень симпатичные и совсем не производят унылого впечатления, (Дома ушедших на пенсию фармацевтов и кузнецов, мистер Дрэгер.) А все эти жалобы по поводу невыносимых трудностей, вызванных забастовкой… Эти дома совершенно не производят впечатления, что их обитатели переживают невыносимые трудности. (Дома, посещаемые туристами на уикэндах и в летнее время теми, кто проводит зиму в долине и достаточно зарабатывает, чтобы позволить себе ловлю лосося, когда тот идет вверх по реке на нерест.) И вполне современные — кто бы мог подумать, что в такой отсталой местности можно встретить такие очаровательные домики. Современные и построены со вкусом. В стиле ранчо. С широкими дворами для подсобных построек между домом и рекой. (С широкими дворами, мистер Дрэгер, между домом и рекой, чтобы ежегодный подъем воды в Ваконде Ауге на шесть дюймов мог беспрепятственно собирать свою дань.) Но вот что странно: полное отсутствие домов на берегу, ну, конечно, за исключением дома этого проклятого Стампера. Хотя разумнее и удобнее было бы строить дома на берегу. Эта нерациональность всегда производила на него странное впечатление.

Дрэгер ведет свой «понтиак», вписываясь в повороты, образуемые изгибами реки; от небольшой температуры и чувства сытости он словно тает: сердце его переполняет ощущение выполненного долга, и он бесцельно забавляется размышлениями об особенностях домов, в которых нет ничего особенного. Обитателям этих домов известно, что значит жить на берегу. Даже жителям современных летних коттеджей это известно.