Поселок кентавров   ::   Ким Анатолий

Воительница Апраксида, командирша амазонок, с толстыми, как бревна, волосатыми ногами, грузная, с наползавшими на края меховых штанишек складками сала на брюхе, привстала на стременах и проревела в сторону поселка кентавров

– Оливья' Мы не смогли отбить тебя! Умри и знай: когда-нибудь отомстим за тебя, детка' Это сказала я, Апраксида!., Апраксидд-а-а!

Дважды выкрикнув под конец свое имя, суровая солдаткка нагнулась и, приподняв свою левую грудь, вытерла ею лицо, покрытое бранным потом и слезами.

После 31- ого она первою бросилась на коне в реку, отступая и уводя за собою отряд.

Узрев отступление врат, а значит, победу и конец упоительного боя, командир Пуду ощутил в душе злость неудовлетворенного азарта и, забыв обо всем, бросил кентаирисн и помчался к реке тяжелым галопом Строй вмиг рассыпался, кентавроны взревели, засвистали в пальцы и, потрясая дротиками, тоже кинулись вскачь к реке.

Самые резвые, обогнав военачальника, влетели по брюхо в воду и, торопливо наладив луки, открыли стрельбу по плывущим рядом со своими лошадьми амазонкам.

Пуду вломился, грозно храпя и гневно пукая от ярости, в горлопанящую толпу солдат и в сердцах, размахивая кизиловой дубинкою, убил двух подвернувшихся под руку кентавронов.

Остальные дружно прыснули от кого в сторону, разбрызгивая воду, и продолжали веселую беспо*рядочную стрельбу уже с оглядкою на командира.



ОТСТУПЛЕНИЕ 2.

Кентавры не знали мнительного страха и жалости при виде ближнего умирающего, и этим объясняется их равнодушие к паыш*м на поле боя соплеменникам, которые валялись еще несколько дней средь луга, задрав к небу копыта Мимо трупов бегали кентаврята на спокойно проходили взрослые, пока от мертвецов не завоняло. Лишь тогда раздутые, поклеванные вороньем туши павших кентавронов были сброшены в реку.

Пуду с беспомощным рычанием, исходившим из его широкой командирской глотки, смотрел вслед амазонкам, которые уже выбирались на противоположный берег.

Лошади встряхивались, разбрызгивая воду, солдатихи вскакивали на них, ложась вначале животом на конскую спину, затем перебрасывая через мокрый круп ловкие могучие ноги. И лохматый, громадный военачальник издали впи*вался алчным взглядом в зад военачальницы Апраксиды, обтянутый меховыми штанишками из барсовой шкуры.

Никак не ожидал Пуду, что бой закончится столь быстро и неинтересно – ни повоевать вдоволь не удалось, ни взять в плен толстозадых амазонок. Сморкаясь в кулак и вытирая сморчок о свой мухортый конский бок, смотрел он угрюмо на то, как удирают на резвых лошадях уже недоступные человеческие бабы.

Кентавроны в мокрых доспехах, с лоснящимися разномастными телами, вразнобой выкрикивая «ипари няло кокомла» и «мяфу-мяфу», слова торжества и победы, выходили на берег.

Они галдели, смеялись, перхая при этом с высунутым языком, шутливо перепукивались, встряхивались по-собачьи, поднимая над головою луки и колчаны со стрелами, чтобы не забрызгать их водою.

Тут на глазах у всех кентаврон Гнэс пустил стрелу в спину зверолову Мате, и тот, в это время обсасывавший свежую рану на руке, задетой стрелой амазонок, взмахнул этой рукой, прогнулся назад в своем человеческом теле и, проскакав вперед шагов двадцать, рухнул на землю.

Стрела попала в человеческое сердце – у кентавров было по два сердца.

Туловище человеческое успокоилось быстро, сникнув к земле, лошадиный же низ могучего зверолова упорно пытался подняться на ноги, иногда достигал этого и стоял, широко расставив копыта. Человеческий торс при этом свисал вниз головою, вытянув обмякшие руки.

Но. вздрагивая от предсмертного напряже*ния, конские ноги долго не могли удерживать тело – вдруг резко подламывались в суставах, и все двуединое мертво-живое обрушивалось назем