Посещение И Г Оберейтом пиявок, уничтожающих время   ::   Майринк Густав

Молодые бесперые птицы с круглыми, наглыми глазами, жирные и обрюзгшие, словно откормленные гуси, сидели нахохлившись в исполинских гнездах и резко кричали, глядя вниз на меня; молодая козуля, едва ли способная бегать и уже имевшая размеры вполне взрослого животного, жирная словно мопс, лениво сидела во мху и тяжеловесно повернула ко мне свою голову.

Во всех существах попадавшихся мне на глаза замечалась какая-то жабья лень.

Постепенно я начинал познавать, где теперь нахожусь - в мире столь же реальном и подлинном, как и наш мир и все-таки являющимся лишь его отображением: в царстве призрачных двойников, питающихся сущностью своих земных первоначальных форм, разрушающих их и растущих до невероятных размеров, по мере того, как последние гибнут в напрасных надеждах и упованиях на счастье и радость. Когда на земле убивают мать у детенышей и они, веря и надеясь, ждут пищи и, наконец, погибают мучительной смертью, то на этом проклятом острове восстают их призрачные подобия, которые, словно пауки, высасывают стонущую жизнь из живых существ на нашей земле: исчезающие в упованиях силы бытия этих существ приобретают здесь форму, делаются пышно разрастающейся сорной травой, а почва вечно удобряется дыханием времени, потерянного в ожиданиях.

Идя далее, я вошел в город, наполненный людьми. Многих из них я знал на земле и вспоминал теперь об их бесчисленных, напрасных надеждах, о том, что они с каждым годом делались все подавленнее и все же не хотели истребить вампиров - их собственные демонические "я", - гнездившиеся в их сердцах и пожиравших жизнь и время. Здесь я увидел их в виде раздутых губчатых чудовищ, с толстыми брюхами, с выпученными, стекловидными глазами над набитыми жиром щеками, таскающихся взад и вперед.

Из банкирской конторы, над которой висела вывеска: Банк Фортуна. Каждый билет выигрывает главный выигрыш ! валила, тесня друг друга, ухмыляющаяся толпа, волоча за собою мешки с золотом, причем толстые губы громко чавкали от удовольствия: то были превратившиеся в жир и студень фантомы людей, погибавших на земле от неутолимой жажды выигрыша.

Я вступил в храмообразное помещение, колонны которого возвышались до небес; там, на троне из запекшейся крови сидело человекоподобное чудовище с четырьмя руками, с гнусной мордой гиены, источающей пену: бог войны диких африканских племен, которые, в суеверном ужасе, приносят ему жертвы, дабы испросить победу над врагами.

Вне себя от ужаса я выбежал на улицу, спасаясь от запаха разложения, наполнявшего этот храм, и в изумлении остановился перед дворцом, затмевавшим своим великолепием все, виденное мною до тех пор. Но в то же время каждый камень, конек на крыше, каждая лестница казались мне странно знакомыми, как будто я некогда воздвигал все это в моих фантазиях.

Словно будучи неограниченным владыкой и собственником дома, я поднялся по широким мраморным ступеням и прочитал на одной из дверей мое собственное имя: Иоганн Герман Оберейт.

Я вошел и увидел там себя самого за роскошным столом, одетого в пурпур, окруженного множеством рабынь, и узнал в них тех женщин, к которым в течение всей моей жизни влеклись мои чувства хотя бы даже на одно мгновенье.

Чувство неожиданной ненависти овладело мною при сознании того, что здесь пирует и наслаждается мой двойник в течение всей моей жизни и что это я сам вызвал его к бытию и одарил таким богатством, дав истекать из души магической силе моего "я" в надеждах, стремлениях и ожиданиях.

Я с ужасом вдруг убедился в том, что вся моя жизнь состояла лишь из ожиданий в различной форме и только из ожиданий - своего рода непрерывного истекания кровью - и что в общем мне оставалось всего лишь несколько часов для восприятия действительности. То, что я прежде считал содержанием моей жизни, теперь лопнуло на моих глазах словно мыльный пузырь.