После шторма   ::   Мюллер Гаральд

Если я сказала, что вещи Манни останутся на месте, они останутся на месте.

КАРЛ. Зачем шмоткам валяться на песке? Все денег стоит.

РУТ. Стыдись, Карл.

Пауза. КАРЛ фотографирует детские вещи.

Нельзя было ребенка пускать в воду.

КАРЛ. Конечно, нельзя. (Хочет сфотографировать РУТ, показывает на ее прикрытие для носа.) Сними-ка эту штуку.

РУТ. Почему?

КАРЛ. Потому что - сейчас это выглядит как-то ненормально.

РУТ. Ты находишь?

КАРЛ. Выглядишь как мартышка.

РУТ. А завтра я должна мозолить тебе глаза своим облезлым носом? Представляю твою кислую физиономию. У меня очень чувствительная кожа. Стоит носу облезть, потом это будет длиться до бесконечности. Ты знаешь о чем Манни спросила меня однажды, ей тогда как раз исполнилось три годика. Мама, куда девается человек, когда умирает? - В землю, - ответила я. - Но ведь тогда в глаза попадет песок. - Детка, тогда люди уже ничего не чувствуют. - Ну, если так, то я хочу умереть, мама. Потому что ты все время ругаешься с папой. Так что оставь, пожалуйста, мой нос в покое. Я должна защищать его от солнца. Иначе нос совершенно облезет. Даже с кремом от загара-

КАРЛ. Ну и чушь ты мелешь. Именно сейчас, когда мы ожидаем нашу малышку-глупышку. Песок в глаза, когда умрешь. Чего только не болтают дети. О собственной смерти. Они же ничего еще не соображают. Ну, сними эту штуку с носа. Ради Мануэлы, хорошо?

РУТ. Нет. И уймись со своим фотографическим зудом.

КАРЛ. Ну, как хочешь.

Пауза.

РУТ. Да-а-а --, нельзя было пускать ее в воду.

КАРЛ. Можно, если присматривать.

РУТ. Что?

КАРЛ. Сейчас бы пива холодного.

РУТ вызывающе громко включает магнитофон, звучит шлягер.

РУТ. Придется потерпеть. Самое позднее, до следующего прилива. (Ложится рядом с магнитофоном, закрывает глаза.)

КАРЛ. Типично для Близнецов.

РУТ. Что ты хочешь этим сказать?

Пауза.

Ах, ты еще и трус.

КАРЛ. Только ради мира в семье.

РУТ. Ты тоже сегодня утром спал здесь.

КАРЛ. Разве я что-нибудь говорю?

РУТ. Достаточно видеть твою физиономию.

КАРЛ. Не всегда.

РУТ. И эта бесконечная пьянка вчера ночью -

КАРЛ. Тебя никто не заставляет пить вместе со всеми.

РУТ. Я должна спать, а вы развлекаетесь. А потом мне любезно разрешают помыть посуду.

КАРЛ. Зато с какой любовью я отнес тебя в кровать?

РУТ. С огромной любовью. Ребенок за завтраком не знал куда деваться от смущения.

КАРЛ. Она прекрасно себя вела.

РУТ. Прекрасно! Тогда почему она сразу пошла в воду?

КАРЛ. Я тебе не позволю всю вину вешать на меня.

РУТ. Я тоже не позволю.

Пауза.

Ласкать жену можно было и по-другому. Но с твоим чувством такта -

КАРЛ (кричит). Да, у меня есть чувство такта!

РУТ. Господи, до чего мы так дойдем?

КАРЛ. Рут, я же говорил всего лишь о Близнецах. Человек не может отвечать за свой знак зодиака.

Пауза.

РУТ. И о чем же выспрашивал этот журналист?

КАРЛ. Как она училась.

РУТ. Что же ты ему сказал?

КАРЛ. Чистую правду.

РУТ. Карл, но ведь она осталась на второй год только потому, что я тогда как раз проходила обследование.

КАРЛ. Ты придумываешь себе болезни, а виноват потом я.

РУТ. Ничего себе - придумываешь: такой был жуткий период. Уколы и таблетки с утра до вечера. И все эти идиотские вопросы. А моя работа летит к чертям. - Вас заменит Хельга Зикорайт! Мир не видел подобной грязнухи. За кассой продуктового отдела! А дома ребенок остается на второй год.

Пауза.

Из магнитофона звучит сентиментальный шлягер, КАРЛ обнимает РУТ.

КАРЛ. Только не вешать нос. У Манни действительно была светлая головка. Все эти ее чудесные шуточки и словечки: "На диване баба с дедой после сытного обеда. Деда громко пукает, баба его стукает".

РУТ. Карл!

КАРЛ. Этот тип записал все, что она говорила. Каждую фразу, сказанную ее детскими устами. Чтобы она не ушла беззвучно.