Уик-энд Остермана   ::   Ладлэм Роберт

— Полиция Сэддл-Вэлли проявляет необычную бдительность. Они уже второй или третий раз проезжают по нашей улице.

Таннер посмотрел в сторону патрульной машины и встретился взглядом с водителем — офицером местной полиции Дженкинсом. К удивлению Таннера, тот не поздоровался, как обычно, взмахом руки или кивком, а ведь они были, можно сказать, в дружеских отношениях.

— Наверное, собака слишком громко лаяла этой ночью, — нахмурился Таннер.

— Нянька не жаловалась.

— За полтора доллара в час можно и потерпеть. Мысли Элис снова обратились к начатому делу.

— Отнеси его к воротам сам, дорогой. Без колеса мне с ним не справиться. Я посмотрю, что делают дети.

Таннер поволок колченогую тележку к обочине, не отрывая глаз от ослепительного пятна ярдах в шестидесяти от ворот. Шоссе здесь поворачивало на запад, огибая слева небольшую рощу. Невдалеке от поворота жили ближайшие соседи Таннеров — Скэнлены.

Яркое пятно оказалось солнечным бликом на полированном крыле полицейского автомобиля, который остановился как раз в том месте, куда направлялся Таннер.

Двое полицейских, развернувшись на переднем сиденье, смотрели на него через заднее стекло. Таннеру стало не по себе. Секунду или две он стоял неподвижно, затем решительно двинулся к патрульной машине. Полицейские быстро отвернулись, заурчал мотор, и автомобиль плавно тронулся с места.

Таннер проводил его недоуменным взглядом, затем повернулся и медленно пошел к дому.

* * *



Патрульная машина мчалась в сторону тихой Пичтри-Лейн, здесь она резко сбавила скорость и медленно поплыла перед Домами.

В гостиной Ричарда Тримейна работал кондиционер. Хозяин сидел перед телевизором — его любимая команда выигрывала. Шторы на окнах были раздвинуты.

Опять полицейская машина. Тримейн поднялся и быстро шагнул к окну. Только теперь она едва движется...

— Эй, Джинни! — позвал он жену. — Зайди-ка сюда на минутку.

Вирджиния Тримейн мягко сбежала по ступеням в гостиную.

— Ну, что стряслось? Надеюсь, на этот раз ты позвал меня не затем, чтобы сообщить, как твои «Меты» или «Джеты» забили очередной гол...

Тримейн поморщился.

— Послушай, вчера, когда Джон и Элис были у нас, мы с ним... э... не перебрали лишнего? То есть я хочу сказать, может быть, мы вели себя слишком шумно?

— Вы напились, но вели себя вполне пристойно. А что?

— Я знаю, что выпили крепко, — неделя была очень тяжелая. Но мы... мы ничего такого не отчудили?

— Нет, конечно. Журналисты и юристы всегда умеют держать себя в руках. А почему ты спрашиваешь?

— Потому что эта чертова полиция уже пятый раз проезжает у меня под окнами!

— Да? — Вирджиния вдруг почувствовала, что у нее внутри что-то оборвалось. — Ты уверен?

Тримейн хмыкнул.

— Их машину не спутаешь.

— Да, пожалуй... Ты сказал, что была трудная неделя. А может, этот ужасный тип пытается опять...

— О Господи, да нет же! Забудь ты об этом. Он просто болтун... И принял все слишком близко к сердцу. — Тримейн не отрывал глаз от окна. Патрульная машина не спеша удалялась.

— Но он же угрожал тебе! Ты сам мне об этом рассказывал. Ты говорил, что у него есть связи... и...

Тримейн повернулся и, прищурившись, взглянул на жену.

— У нас тоже есть связи, разве не так? Кое у кого даже за океаном, в самой Швейцарии...

— Дик, перестань, пожалуйста. С твоей стороны это просто глупо!

— Да, конечно... Они уехали. Может быть, все это и впрямь ерунда. В октябре полиции обещали повысить жалованье. Возможно, они присматривают для себя дом поприличней. Подонки! Получают больше, чем я зарабатывал через пять лет после того, как стал юристом.

— По-моему, ты не в духе после вчерашнего.

— Наверное, ты права...

Он по-прежнему смотрел в окно.

— Горничная просила дать ей в среду выходной.