Уик-энд в деревне   ::   Дан Виктор

Намерения Вероники некоторыми были поняты неправильно, и она получила несколько предложений доставить ее в город по грабительской цене.

Ее явно никто не встречал здесь. На всякий случай она ознакомилась с расписанием обратных рейсов. Оказалось, это был сегодня последний.

Она, конечно, сама виновата. Ее просили приехать предыдущим рейсом. С другой стороны, Влад должен понимать, что опоздание для женщины вещь обычная. Сюда ехала впервые, а раз так, то он должен был ее дождаться… или приехать еще раз к следующему рейсу.

Вероника подождала десять минут по своим часам. Одна за другой машины из тех, что предлагали отвезти ее в город, покинули площадь. Она упустила последний шанс вернуться.

Неудача вызвала легкую растерянность. Так долго решать, колебаться, мучиться по поводу этой поездки, и так влипнуть.

Неудержимо сгущались сумерки, еще быстрее надвигался холод. Порывы ветра слились в один леденящий поток. А туча предвещала еще и дождь…

Где солнце, которое так доставало целый день?

И солнце, словно услышав немой вопрос Вероники, вывалилось уже охладевшее из-за края тучи, чтобы осветить фантастическим тревожно-красным, почти фиолетовым светом притихшую деревню и спустя несколько минут спрятаться за горой до утра или дольше…

Что же делать? Искать частника, который отвезет ее в город? Можно было не сомневаться, что с нее запросят такие деньги, которые ее бюджет не осилит. И она решила самостоятельно отыскать дачу Влада, по его рассказам – особняк из белого кирпича под испанской черепицей.

В сущности, это представлялось не очень сложным делом. Песчаное вытянулось вдоль морского берега на два километра. Дачи «крутых» можно было разглядеть на высоком обрывистом берегу в западной части Песчаного.

Вероника была легка в ходьбе. О правильности маршрута можно было пока не беспокоиться. Улица, по которой она быстро шагала, петляла вдоль побережья, повторяя его изгибы и поднимаясь неуклонно на западный холм.

Дома и сады с молодой листвой несколько ослабляли холодный ветр с северо-запада, а размышления позволяли на время забыть о холоде. Механическая работа, не требующая умственных усилий, как всегда, возбудила у Вероники поток воспоминаний. Цепь ассоциаций от неприятной исходной ситуации увела ее в недалекое прошлое.

Последнее время она раз за разом разбирала по косточкам всю свою жизнь. Ее мучил вопрос, как могло случиться, что незаурядная красота и ум не принесли ей обыкновенного женского счастья, и она постоянно попадает в истории, подобные сегодняшней.

Вероника не верила в предопределение. Поговорка: «Посеешь характер – пожнешь судьбу», – была центральной парадигмой ее подхода к жизни. При таком понимании роли неверных решений она, тем не менее, постоянно совершала опрометчивые поступки, чтобы потом мучительно переживать их последствия.

Наверное, успехи в науках, профессии, то, что она всегда была отличницей и заслужила репутацию прекрасного работника, не имеет никакого значения. Для успеха в жизни должно быть нечто, что называется житейский ум. Но ведь ее нельзя было назвать непрактичной или несамостоятельной в быту…

Да, иметь ум и жить по уму – явно не одно и то же!

Многократно перебирая эпизоды своей жизни, она всякий раз обнаруживала, что в критические моменты, делая выбор, она шла наперекор своей же логике. Что это? Гордыня обласканной природой женщины и упрямое желание изменить обстоятельства, вместо того чтобы им подчиняться и извлечь из этого пользу для себя?

А может быть в этом и есть перст судьбы. Недаром же говорят, что если Господь хочет наказать, то он лишает разума.