Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем :: Гоголь Николай Васильевич
Страница: 7 из 26 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕЕсли бы у вас спросили: что бы вы хотели больше всего? Что бы вы ответили? Дом? Машину? Много денег? Или чего-то другого? Но в одном небольшом городке Рени, жила одна девушка. Ее звали Настя. Она была невысокого роста, с длинными черными волнистыми волосами и карими глазами. Она-то и ответила,что хочет любви.... >> 26.08.10 - 14:23 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Поделись ссылкой Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем :: Гоголь Николай Васильевич
Что бы я за дурак такой…
— Садитесь, садитесь. Бог с ним! пусть оно себе околеет; не буду больше говорить!.. В это время принесли закуску. Иван Иванович выпил рюмку и закусил пирогом с сметаною. — Слушайте, Иван Никифорович. Я вам дам, кроме свиньи, еще два мешка овса, ведь овса вы не сеяли. Этот год все равно вам нужно будет покупать овес. — Ей-богу, Иван Иванович, с вами говорить нужно, гороху наевшись. (Это еще ничего, Иван Никифорович и не такие фразы отпускает.) Где видано, чтобы кто ружье променял на два мешка овса? Небось бекеши своей не поставите. — Но вы позабыли, Иван Никифорович, что я и свинью еще даю вам. — Как! два мешка овса и свинью за ружье? — Да что ж, разве мало? — За ружье? — Конечно, за ружье. — Два мешка за ружье? — Два мешка не пустых, а с овсом; а свинью позабыли? — Поцелуйтесь с своею свиньею,а коли не хотите, так с чертом! — О! вас зацепи только! Увидите: нашпигуют вам на том свете язык горячими иголками за такие богомерзкие слова. После разговору с вами нужно и лицо и руки умыть, и самому окуриться. — Позвольте, Иван Иванович; ружье вещь благородная, самая любопытная забава, притом и украшение в комнате приятное… — Вы, Иван Никифорович, разносились так с своим ружьем, как дурень с писаною торбою, — сказал Иван Иванович с досадою, потому что действительно начинал уже сердиться. — А вы, Иван Иванович, настоящий гусак [ 9 ]. Если бы Иван Никифорович не сказал этого слова, то они бы поспорили между собою и разошлись, как всегда, приятелями; но теперь произошло совсем другое. Иван Иванович весь вспыхнул. — Что вы такое сказали, Иван Никифорович? — спросил он, возвысив голос. — Я сказал, что вы похожи на гусака, Иван Иванович! — Как же вы смели, сударь, позабыв и приличие и уважение к чину и фамилии человека, обесчестить таким поносным именем? — Что ж тут поносного? Да чего вы, в самом деле, так размахались руками, Иван Иванович? — Я повторяю, как вы осмелились, в противность всех приличий, назвать меня гусаком? — Начхать я вам на голову, Иван Иванович! Что вы так раскудахтались? Иван Иванович не мог более владеть собою: губы его дрожали; рот изменил обыкновенное положение ижицы, а сделался похожим на О: глазами он так мигал, что сделалось страшно. Это было у Ивана Ивановича чрезвычайно редко. Нужно было для этого его сильно рассердить. — Так я ж вам объявляю, — произнес Иван Иванович, — что я знать вас не хочу! — Большая беда! ей-богу, не заплачу от этого! — отвечал Иван Никифорович. Лгал, лгал, ей-богу, лгал! ему очень было досадно это. — Нога моя не будет у вас в доме — Эге-ге! — сказал Иван Никифорович, с досады не зная сам, что делать, и, против обыкновения, встав на ноги. — Эй, баба, хлопче! — При сем показалась из-за дверей та самая тощая баба и небольшого роста мальчик, запутанный в длинный и широкий сюртук. — Возьмите Ивана Ивановича за руки да выведите его за двери! — Как! Дворянина? — закричал с чувством достоинства и негодования Иван Иванович. — Осмельтесь только! подступите! Я вас уничтожу с глупым вашим паном! Ворон не найдет места вашего! (Иван Иванович говорил необыкновенно сильно, когда душа его бывала потрясена.) Вся группа представляла сильную картину: Иван Никифорович, стоявший посреди комнаты в полной красоте своей без всякого украшения! Баба, разинувшая рот и выразившая на лице самую бессмысленную, исполненную страха мину! Иван Иванович с поднятою вверх рукою, как изображались римские трибуны! Это была необыкновенная минута! спектакль великолепный! И между тем только один был зрителем: это был мальчик в неизмеримом сюртуке, который стоял довольно покойно и чистил пальцем свой нос. Наконец Иван Иванович взял шапку свою. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|