Повозка с игрушками   ::   Кобринский А

Электрический самовар! - крышка с глубокой вмятиной, бока с облупившимся никелем - зрачки остановились на кранике - вчера он его ремонтировал, "Капает или нет?" - провел ладонью по клеенке - сухо! "Сто лет будет работать!" - подумал, удивляясь своему богатому воображению - оно вывернуло краник так, что все внутренние поверхности оказались снаружи - и начало его шлифовать, оставляя на мелком корборундовом зерне следы светлозеленого цвета: "Да это же медный купорос! - теперь понятно, почему я, с тех пор, как поселился здесь, страдаю желудком!" Где-то щелкнул выключатель - у Сабирова! - это его окна погрузились во тьму. Павел понимал, что необыкновенная острота слуха результат действия наркотика... Шаги! - частые остановки и осторожное пошаркивание говорили о том, что человек улицы не знает - шел, боясь оступиться. Окрестные собаки, учуяв в прохожем незнакомца, злобно залаяли и вдруг к барабанным перепонкам прилип душераздирающий вой такой силы, что в комнате задребезжали стекла. Ласточки проснулись и, оставив гнездо, замелькали перед глазами, суматошно полосуя комнату. "Наконец-то у меня начинается галлюцинация", - подумал Павел. В окно кто-то царапался. Вой достиг кульминации, выворачивая все внутренности своей первобытностью - это был вой затравленного и умирающего зверя, зовущего на помощь. Зверь плакал, умолял, взывал и агонизировал - неожиданно заскулил жалобно и протяжно перешел на еле слышное всхлипывание - умолк... Павел глянул на будильник два часа ночи - сбросив одежду на пол, лег, устало прижимаясь к подушке глаза закрылись сами по себе, сердце начало стучать ровнее - уснул. Утром его разбудила громкая ругань. Вскочив с кровати, подбежал к окну и отодвинул занавеску - возле вырытого колодца стоял Сабиров - держал шест. Его физиономия брезгливо морщилась, еще более выделяя большой приплюснутый нос. Опустив конец шеста в колодец, пытался что-то вытащить и, каждый раз, когда это что-то соскальзывало, шест вздрагивал в его руках и хрупкий, хрустальный воздух раскалывали хриплые матюки. Павел натянул штаны и, откинув щеколду, выскочил на помощь.

-Спала овечка ленивый, не помогала старик, еба твоя мама! приветствовал его хозяин.

Павел заглянул в колодец. Шест Сабирова чуть-чуть приподнимал над поверхностью подпочвенных вод дохлого пса. Несколько в стороне, из будки выглядывал хозяйский кобель по кличке Султан - взгляд у него был до такой степени осуждающим, что Павел догадался о том, кто царапался сегодня ночью в окно флигеля - подошел к будке, погладил собаку:

-Поверь мне, что я бы спас твоего товарища, - сказал он и, вздохнув, добавил, - если бы не опиум!

В этот день Павел побывал в нескольких совхозах района - проверял готовность машинно-тракторного парка к уборочной - работа не тяжелая, но времени забирала много, так как совхозы находились друг от друга на больших расстояниях - в первом же увидел, что машины не очищены от грязи. То ли солнце светило слишком ярко, то ли духота стояла невозможная, но ему показалось, что наличная сельскохозяйственная техника сработана местными гончарами - отчитывая механика МТП, взял молоток и для наглядности ударил по одному из тракторов - корпус дал трещину. Ударил еще раз и трактор начал разваливаться, превращаясь в глиняные черепки. Ремонтники, стоящие вокруг, не удивились - удивился только Павел, но вида не показал: в этот момент он почему-то представил себя в роли Миклухи-Маклая, книгу о котором он читал еще в детстве - в ней говорилось, что отважный путешественник не погиб среди папуасов только потому, что не вмешивался в их жизнь. Во всех остальных совхозах Павел вел себя деликатнее - никого не отчитывал - к тракторам старался не подходить. Приехал домой поздно - горел свет - хозяин не ложился спать...