Ультиматум Борна   ::   Ладлэм Роберт

— Каким образом?

— Моя жизнь принадлежит вам: вы можете поступать со мной, как хотите, проявлять или не проявлять милосердие, но это не относится к моей жене.

— Что?!

— Здесь есть один человек — ученый из Бостона, который с любопытством наблюдает за мной. По нему видно, что у него на уме другие цели.

— Этот болван осмелился прилететь с Монсеррата? Он ни о чем не знает!

— Несомненно знает, поэтому я прошу вас: я сделаю так, как вы мне прикажете, но позвольте нам вернуться в Париж... я умоляю вас. Дайте ей умереть с миром. Я ни о чем больше вас не прошу.

— Ты просишь меня?! Я дал тебе слово!

— Тогда почему этот ученый американец следует за мной с равнодушным видом и любопытными глазами, монсеньер?

Послышалось глухое покашливание, после чего Шакал произнес:

— Знаменитый профессор правоведения перешел черту и вступил туда, где ему не положено быть. Теперь он труп...

* * *



Эдит Гейтс, жена прославленного адвоката и профессора правоведения, бесшумно отворила дверь в кабинет мужа в их респектабельном городском доме на Луисбург-сквер. Рэнди Гейтс сидел в массивном кожаном кресле, уставившись на потрескивавшие в камине поленья. Это он настоял, чтобы растопить камин, несмотря на теплую бостонскую ночь снаружи и согретый кондиционером воздух внутри.

Наблюдая за ним, миссис Гейтс неожиданно вновь поймала себя на болезненной мысли, что в ее муже было... нечто... чего она никогда не сможет постичь. В его жизни были неизвестные ей проблемы, а в работе мыслей — неожиданные перескакивания с одной на другую, что также было ей непонятно. Она знала только, что временами он испытывал страшную боль, которую не хотел ни с кем разделить, даже зная, что тогда она немного утихла бы. Тридцать три года назад довольно привлекательная женщина среднего достатка вышла замуж за долговязого и нескладного выпускника юридического факультета, блестяще его окончившего, но бедного. Его горячность и желание угодить отвернули от него самые крупные юридические фирмы тех далеких холодных и кризисных пятидесятых. Внешний лоск и погоня за надежностью — эти качества ценились выше яркого ума, блуждавшего в эмпиреях, неизвестно в каком направлении. Тем более этот ум был в косматой голове человека, одежда которого отдаленно напоминала костюм фирмы «Джей Пресс энд Брукс бразерс», — да и она выглядела хуже, чем могла бы. Банковский счет не позволял ему делать лишние расходы, чтобы хоть что-то изменить в своем внешнем облике, да к тому же лишь немногие магазины, торговавшие со скидкой, предлагали костюмы его размера.

У новоиспеченной миссис Гейтс, однако, были кое-какие соображения по поводу того, как в перспективе улучшить их совместную жизнь. Среди них было и предложение отложить на время юридическую карьеру, — лучше уж ничего, чем работать в плохонькой фирме или — упаси Боже! — частная практика с клиентами такого сорта, которых он только и мог привлечь тогда: этим людям было не по средствам нанять известных адвокатов. Лучше было использовать его природные качества — впечатляющий рост и быстрый, впитывавший все как губка ум, который в сочетании с его напористостью мог легко справиться с тяжелой академической нагрузкой. Используя свои скромные сбережения, Эдит приступила к формированию внешнего облика своего супруга: прилично одела его, наняла театрального репетитора по декламации, обучавшего своего подопечного премудростям поведения на людях и занимавшегося постановкой его голоса. В облике нескладного выпускника университета вскоре появилось что-то линкольновское [22]  с легкими вкраплениями Джона Брауна [23] .