Похороны в Калифорнии   ::   Ибрагимбеков Рустам

Если тебя интересуют местные гробы, то гробовщик сейчас там... (Жест в сторону комнаты Китти.)

Путник. Это меняет дело.

Шериф. И поторапливайся, остались секунды...

Путник, поднявшись по лестнице, входит в комнату Китти. Крики ее смолкают.

Ветеран. Неужели он прошел через перевал?

Шериф. Это невозможно.

Ветеран. Но как-то же он пробрался в город?!

Шериф (усмехнувшись). Все выясним... Не беспокойся, старина. Ты закончил?

Ветеран. В город проникают подозрительные люди, проститутки орут так, что кровь в жилах стынет, а его беспокоит старый ветеран... (Забрав свое ведро и тряпку, уходит.)

На балконе, украшенном большим портретом Вдовы и лозунгами, появляется Хозяин. Одутловатое лицо его мертвенно бледно и время от времени подергивается в нервных гримасах.

Шериф. Все готово, Хозяин. Порядок полный.

Хозяин (оглядывая площадь). А где твои ребята?

Шериф. На местах. Пока не дадим команду, здесь не будет ни души.

Хозяин (нервно дернув головой). Как охрана на этом... На первом этаже?

Шериф. Как всегда - двое с одной стороны дома, двое - с другой.

Хозяин. Ну что, начнем?

Шериф. Как будет угодно. (Уходит.)

Хозяин (становится в выразительную позу. Прокашливается). Джентльмены!.. (Умолкает, после продолжительной паузы лезет в карман и вытаскивает бумажку. Читает.) "Дорогие соотечественники!.." Вот именно - "соотечественники, жители Золотого каньона!" (Пытается обойтись без бумажки, но вынужден снова заглянуть в нее.) "Мы собрались сегодня в очередной раз здесь у памятника... чтобы почтить память того, кто отдал жизнь за свободу народа... Аплодисменты..." Черт побери, это не надо, "аплодисменты" читать не надо, аплодировать будут они... Так... аплодисменты закончились... (Запинаясь читает дальше.) "Как один из тех, кто с оружием в руках отстаивал интересы народа... Бурные аплодисменты..." Черт, опять!.. "Рядом с Героем как его друг и соратник я горжусь, что памятник ему поставлен в таком городе, как Золотой каньон, в городе побеждающей нравственности, в городе, где живут люди, все помыслы и стремления которых связаны с заботой о ближнем, где пороку объявлена беспощадная война. Я горжусь тем, что Вдова Героя, немеркнущая любовь которой к покойному, как яркий факел, освещает нам путь к истине, может быть уверена, что памятник этот водружен людьми, чтущими Героя и преисполненными глубочайшего почтения к ней самой и ее мудрым советам. Счастливы люди, живущие в таком городе, как Золотой каньон. Велика их любовь к тем, кто ведет их путями истины к чистоте и прозрению. Почтим же глубоким поклоном Вдову, любовь которой к Герою так жива, так безмерна, верность так тверда, что кажется - все осталось, как прежде, ничто не изменилось, и тот, которого уже нет с нами, по-прежнему жив и горячо любим. Да будет так до конца дней наших! Слава Вдове! Бурные аплодисменты, крики "Да здравствует Вдова!", "Да здравствует Хозяин!" (Вытирает платком взмокшее лицо, тяжело переводит дыхание.)

Появляется Шериф.

Как народ?

Шериф. Все с нетерпением ждут ваше выступление.

Хозяин. Ровно в два.

Шериф. Все оповещены.

Хозяин. И чтобы хлопали как надо.

Шериф. Пусть попробуют не хлопать.

Хозяин. Они меня любят.

Шериф. Обожают.

Хозяин. В конце концов, я даю им работу... И, так сказать, остальное... в будущем.

Шериф. Безусловно.

Хозяин. Элементарная благодарность - вот чего я от них требую, больше ничего.

Шериф. Они знают это.

Хозяин. Но никого заставлять не надо. Все должно быть... как это говорится, от... Ну?..

Шериф. От души?

Хозяин. Вот именно. Все должно быть искренне и... как это?.. Да, взволнованно. Ну, как положено, сам знаешь. И радостно. Не надо этого самого... Ну, в общем... грусти... Совсем не надо. Я же жив, в конце концов. Прошлый раз ты перестарался.

Шериф. Всех растрогали ваши слова. Вы хорошо говорили.