Позови меня в даль светлую   ::   Шукшин Василий

Что говорить!

-- Как же воспитывать-то?

Дядя Володя кивнул головой, приглашая Грушу опроки-нуть фужерчик.

-- Ху-у-у, -- опять сказал он. -- Все: пропустили по пово-ду воскресенья, и будет. -- Дядя Володя закурил. -- Я ведь злоупотреблял, крепко злоупотреблял...

-- Вы уже рассказывали. Счастливый человек -- сократи-лись... Взяли себя в руки.

-- Бывало, утром на работу идти, а от тебя, как от цикло-на, -- на версту разит. Зайдешь, бывало, в парикмахер-скую -- не бриться, ничего -откроешь рот, он побрызгает, тогда уж идешь. Хочешь на счетах три положить -- кладешь пять.

-- Гляди-ка!

-- Да. В голове -- дымовая завеса, -- обстоятельно рас-сказывал дядя Володя, полагая, что это и занимательно, и поучительно. -- А у меня еще стол напротив окна стоял, в одиннадцать часов солнце начинает в лицо бить -- пот гра-дом!.. И мысли же комичные возникают: в ведомости, допус-тим, написано: "Такому-то на руки семьдесят пять рублей". А ты думаешь: "Это ж сколько поллитр выйдет?!" Хе-хе... И ведь начинаешь делить, вот что самое любопытное. Делить начинаешь невольно!

-- До чего можно дойти! -- сочувственно заметила мать. -- Ай-яй!

-- Гораздо дальше идут. У меня приятель был -- тот все по ночам шанец искал...

-- Что это?

-- Шанс. Он его называл -- шанец. Один раз искал-искал, и показалось же ему, что кто-то позвал с улицы, шагнул с балкона -- и все, не вернулся.

-- Разбился?

-- Ну, с девятого этажа... Он же не голубь мира. Когда летел, успел, правда, крикнуть: "Эй, вы что?!"

-- Сердешный, -- вздохнула мать.

Дядя Володя посмотрел на Витьку.

-- Отдохни, Виктор. Давай в шахматы сыграем. Запол-ним вакум, как у нас главный говорит. Тоже бросил пить и не знает, куда деваться. Не знаю, говорит, чем вакум заполнить. Давай -- заполним.

Витька посмотрел на мать.

Мать улыбнулась.

-- Ну отдохни, сынок.

Витька с великим удовольствием вылез из-под баяна... Мать опять взгромоздила баян на шкаф, накрыла салфеткой.

Дядя Володя расставлял на доске фигуры.

-- В шахматы тоже учись, Виктор. Попадешь в какую-ни-будь компанию: кто за бутылку, кто разные фигли-мигли с женским полом, а ты -- раз -- за шахматы: "Желаете?" К тебе сразу другое отношение. У тебя по литературе как?

-- Трояк.

-- Плохо. Литературу надо назубок знать. Вот я хожу пешкой и говорю: "Е-два, Е-четыре, как сказал гроссмейс-тер". А ты не знаешь, где это написано. А надо бы знать. Дви-гай.

Витька походил пешкой.

-- А зачем говорить-то: "Е-два, Е-четыре..."? -- спросила мать, наблюдая за игрой.

-- А -- шутят, -- пояснил дядя Володя. -- Шутят так. А люди уже понимают: "Этого голой рукой не возьмешь". У нас в типографии все шутят. Ходи, Виктор.

Витька походил фигурой.

-- А вот пили-то, -- поинтересовалась мать, -- жена-то как же?

-- Жена-то? -- Дядя Володя задумался над доской: Вить-ка сделал неожиданно каверзный ход. -- Реагировала-то?

-- Да, реагировала-то?

-- Отрицательно. Из-за этого и разошлись, можно ска-зать. Не только из-за этого, но большинство из-за этого. Вот так, Витька! -- Дядя Володя вышел из трудного положения и был доволен. -- Из-за этого и горшок об горшок у нас полу-чился.

-- Как это? -- не понял Витька.

-- Горшок об горшок-то? -- Дядя Володя снисходительно посмеялся. -Горшок об горшок -- и кто дальше.

Мать тоже засмеялась.

-- Еще рюмаху, Владимир Николаич?

-- Нет, -- твердо сказал дядя Володя. -- Зачем? Мне и так хорошо. Выпил для настроения, и будет. Раньше не отказал-ся бы. Я ведь злоупотреблял...

-- Вы говорили уже. Не думаете сходиться-то? -- вдруг спросила мать.

-- С кем, с ней? Нет, -- твердо сказал дядя Володя. -- Де-ло принципа: она мне параллельно с выпивкой таких... ве-щей наговорила... Я, по ее мнению, оказываюсь -- "тоскливый дятел".

Мать и Витька засмеялись. Но мать тотчас спохватилась.

-- Что же это она так? -- сказала она якобы с осуждением той, которая так образно выразилась.

-- Сильно умная! -- в сердцах сказал дядя Володя. -- Пускай теперь...