Позови меня в даль светлую   ::   Шукшин Василий

Чуток не рехнулся, ей-Богу, -- гудел дядя Коля. -- Ладно бы свой... А тут -вдвойне...

-- Утром... не рассвело хорошо, слышу: стук -- воротца стукнули...

-- Да, главное, пришел домой, разделся, лег уж -- я-то! Ну, спит, думаю. И мои -- тоже -- не хватились. А потом вспомнил: а чего же конь-то не заржал? А он у меня всегда: как прихожу откуда ночью, потихоньку всегда заржет. Со-скочил да в сарай -- нет коня...

-- Я-то думала: вы вместе ехали-то. Думаю, задержался где...

-- Думали, думали, -- сказал полусонный Витька. -- Я ду-мал, ты думал, он думал... Мы думали.

Потом, совсем уж сквозь сон, едва-едва -- слышал:

-- Да почему? Почему? Ты можешь толком мне объяс-нить?

-- Не могу. Сама толком не знаю: не лежит душа, и все. Хоть ты что! Сама себя уговаривала, убеждала -- не могу. Лучше век одна буду жить, только... Нет! Нет, нет и нет!

-- Во! -- удивился дядя Коля. -- Это даже суметь надо -- так опротиветь за короткий срок. Чем уж он так насолил-то?

-- Да, наоборот, все хорошо. Ни одного грубого слова... Нет, все хорошо. Только -- нет, и все тут.

-- Ну, на нет и суда нет. Насильно мил не будешь, не зря говорят. Ладно... Я думал, у вас выйдет что-нибудь... Ладно...

Дальше Витька не слышал. Заснул.

Проснувшись, Витька маленько поперебирал свое хозяй-ство: бильярдные шары, подковы, покрышку футбольного мяча, лампочку от автомобильной фары, зеркальце автомо-бильное... Все было на месте.

В прихожей комнате, на столе, лежала записка:

"Витя! Я поехала на базар. Поешь молоко и хлеб. Все в шкафу, скоро приду".

Витька открыл шкаф... Но есть не хотелось... Он вышел из дому.

Пошел к Юрке.

Старик и Юрка были дома. Очень обрадовались, увидев Витьку.

-- О!.. Кто к нам пришел-то!

-- Витька?.. Эгей! -- смешно обрадовался старик. -- На побывку, что ли?

-- Совсем, -- сказал Витька.

-- Совсем? -- удивился Юрка.

-- Совсем. -- Витька тоже был очень рад. Но он радость свою никогда особо-то не показывал. -- Чего делаете?

-- Чего делаем? -- переспросил старик. -- Мы тут, брат Витька, с разных сторон жизнь окружаем: я -- сзади, он -- спереду. Я себе гроб вот строгаю, вроде того, что досвиданькаюсь с ей, с жизней-то, а Юрка в лоб ей метит -переделать норовит. -- Старик и правда строгал какие-то доски, но вид у него был вовсе не печальный. -- Вот чем мы тут занимаемся, Витька.

Витька посмотрел на Юрку: правда ли, мол, что гроб-то?! Юрка кивнул, что правда.

-- Я уж тут убеждал, убеждал его -- бесполезно, -- сказал он.

-- Нет, тут вы меня не убедите. В своем гробике буду ле-жать... Своими руками сделанный.

-- Во дает! -- сказал Витька.

-- Я ее, каждую тесиночку-то, с лаской обделаю, аккуратно... Как жених в ем буду лежать!

-- Да зачем?! -- загорячился было Юрка. -- Что за... дикость такая?

-- Это не дикость. Какая дикость? У нас в деревне все старики так: кто мог, завсегда сам себе гроб делал. Что я, не знаю, какой мне гроб сделают? Тяп-ляп -- и готово. Лежи потом... в хреновом гробу. Там сук вылезет, там трещина... На кой мне это надо? Я лучше сам... все тут по-людски сделаю.

-- А что, заболел, что ли?

-- Ничего подобного. С пенсии -- опять заболею. А так -- ни одно ребрушко еще не ноет. А гроб... Сделаю -- пусть стоит, места-то не простоит. Вот так, ребятушки, так, орелики мои... Ничего тут удивительного нет: все помрем! Я уж, слава Богу, пожил. Да ишо поживем! Пенсия вон скоро... масла опять купим в магазине... -- Старик искренне засмеял-ся. -- По Юркиному учению -- это масло. Потом хворать по-лезу на печку...

-- Вот логика! -- сказал Юрка, тоже улыбаясь. -- Желез-ная. А чего ты приехал, Вить?

-- Да этот гусь-то... он больше не будет ходить. Мама не велела больше.

-- Да?

-- Да.

-- Давайте чай пить, раз такое дело! -- весело сказал ста-рик. Отложил рубанок, стряхнул с рубахи и со штанов струж-ки. -- Счас медку принесем, яблоков... Заварим чай с пара-ми. Слыхали такой -- чай с парами?

-- Нет. А как это?

-- А вот счас сделаем.