Правосудие   ::   Голсуорси Джон

(Хотел подмигнуть, как сделал бы при более веселых обстоятельствах, но сдерживается.) Замужняя особа.

Уолтер. Откуда вы знаете?

Коксон. Она привела с собой детей. (Смутился.) Но они не входили в контору.

Джеймс. Пропащий человек!..

Уолтер. Хотелось бы дать ему возможность загладить свою вину.

Джеймс. Нет, я ему этого не прощу. Уж слишком подло он себя вел. Ведь он рассчитывал, что в случае обнаружения подделки подозрение падет на молодого Дэвиса. Это же чистейшая случайность, что чековая книжка осталась у тебя в кармане.

Уолтер. Несомненно, он поддался минутному искушению. У него не было времени подумать.

Джеймс. Если у человека чистые мысли и привычки, он ни с того ни с сего не поддается искушению. А это растленный юнец. У него и глаза человека, который при виде денег так и тянется к ним.

Уолтер (сухо). Раньше мы этою не замечали.

Джеймс (игнорируя его замечание). Видал я таких на своем веку. Единственный способ уберечь их от новых проступков - это упрятать подальше. Они безнадежны.

Уолтер. Его пошлют на каторгу.

Коксон. Тюрьма - прескверное место.

Джеймс (колеблясь). Я не вижу, как можно пощадить его. О том, чтобы он остался в конторе, не может быть и речи. Честность - это наше sine qua non { (Conditio) sine qua non (лат.) - непременное условие.}.

Коксон (загипнотизированный этими словами). Да, конечно!

Джеймс. Равным образом невозможно предоставить ему свободно общаться с людьми, которые ничего о нем не знают. Мы должны думать о благе общества.

Уолтер. Но зачем же позорить его перед всеми?

Джеймс. Если бы это была случайная провинность, я дал бы ему возможность загладить ее. Но тут совсем другое дело. Он человек с порочными наклонностями.

Коксон. Я бы этого не сказал, тут есть смягчающие обстоятельства.

Джеймс. Все равно. Он самым хладнокровными образом обманул своих хозяев и бросил тень на невинного человека. Если не дать законный ход даже такому делу, то я не знаю, чем же должны заниматься суды.

Уолтер. А все-таки, ради его будущего...

Джеймс (насмешливо). Тебя послушать, так никого не следует отдавать под суд.

Уолтер (уязвленный). Мне претит сама мысль об этом.

Коксон. Защита закона нам необходима.

Джеймс. Все это переходит в пустую болтовню. (Направляется к двери в кабинет.)

Уолтер. Отец, поставь себя на его место.

Джеймс. Ты слишком многого от меня требуешь!

Уолтер. Мы же не знаем, какие обстоятельства давили на него.

Джеймс. Можешь быть уверен, мой милый, если человек способен на такую вещь, он ее сделает, давят! или не давят на него обстоятельства. Если он не способен на это, ничто его не заставит.

Уолтер. С ним это больше никогда не случится.

Коксон (безнадежно). Может быть, мне поговорить с ним? Зачем нам поступать так жестоко с молодым человеком?

Джеймс. Хватит, Коксон. Мое решение окончательное. (Уходит в кабинет.)

Коксон (после минутного колебания). Нужно понять и вашего отца. Я не хочу идти против него; если он так думает, значит, он прав.

Уолтер. Это черт знает что, Коксон! Почему вы меня не поддержали? Вы ведь сами чувствуете...

Коксон (с достоинством). Право, я не могу сказать, что я чувствую.

Уолтер. Мы все потом будем жалеть об этом.

Коксон. Он должен был понимать, что делает.

Уолтер (с горечью). "Нельзя цедить по капле милосердье" {Фраза из "Венецианского купца" Шекспира.}.

Коксон (подозрительно глядя на него). Ну-ну, мистер Уолтер, надо же смотреть на дело разумно.

Суидл (входит с подносом). Ваш завтрак, сэр.

Коксон. Поставь!

В то время как Суидл ставит завтрак на стол Коксона, в приемную входит сыщик Уистер и, ничего там не обнаружив, идет к двери в комнату клерков. Это человек среднего роста, квадратный, чисто выбритый, в синем костюме из

плотной ткани и ботинках на толстой подошве.

Уистер (Уолтеру). Из Скотланд-ярда, сэр.