Пришельцы   ::   Кривин Феликс Давидович

Из трубы завода, фабрики, из выхлопных труб проезжающих автомашин – отовсюду валил дым. Все, повально все себя мучили, и, конечно, пришельцы были не хуже других.

– Закуривайте, – предложили они. – У нас целая пачка.

– Я не курю, – рискнул я подорвать свой авторитет.

– Почему?

– Здоровье не позволяет.

– Кто не позволяет?

– Здоровье.

– Нашли кого слушаться!

Пришельцы очень доверчивы, они верят в любые фантазии, – может быть, потому, что они свалились на землю с небес, где обитают только фантазии. Им ничего не стоит в обыкновенной палке увидеть саблю, винтовку, а то и боевого коня. В самой людной толпе они ведут себя, как на необитаемом острове. Пришельцы – вечные путешественники, они легко перемещаются во времени и пространстве, посещая самые отдаленные материки и века. Как им это удается – загадка для аборигенов земли, для которых любое путешествие утомительно и хлопотно. Если абориген собирается летом на дачу, он начинает собираться уже с весны. Он бегает по магазинам, волоча за собой, как шлейф, длинный список предметов, без которых он не сможет продержаться до осени. Он пакует матрацы и одеяла, проводя последние ночи на голых досках, пружинах, а то и просто на голом полу. Он обзванивает всех родственников и знакомых, давая им последние наставления, словно собирается в последний путь, а не на загородную дачу. Если аборигену предложить съездить куда-нибудь в пятнадцатый век, он ни за что не поедет.

– Что вы! Меня там сожжет инквизиция!

А если ему предложить век тридцатый, он смутится:

– Я там никого не знаю… У меня там никого нет…

И только пришельцы смело отправляются в незнакомые времена и места, и проходят через костры инквизиции, и умирают в армии Спартака, но все же остаются живыми и возвращаются, чтобы сесть в ракету и отправиться в дальние небеса, откуда они пришли на землю.

Аборигены удивляются их энергии, аборигены знают закон сохранения энергии, поэтому они сохраняют свою энергию, а пришельцы расходуют, потому что слабо разбираются в этих законах. И под какой закон можно подвести шапку-невидимку, их излюбленный головной убор?

Если бы на аборигена надеть шапку-невидимку, он был бы смертельно оскорблен, почувствовав, что к нему относятся, как к пустому месту. Возможно, к нему и раньше так относились, но столь явно этого не показывали, – такое случается среди аборигенов, в отличите от пришельцев, которые ничего не умеют скрыть. Пришелец никогда не станет раскланиваться с пустым местом и спрашивать у него:

– Как делишки? Как детишки? Что-то вас давно не видать…

– Скажите, вы не видели кошечку? Маленькую такую, серенькую?

– Вам нужна кошка? Мы вам десяток наберем.

– Да нет, мне нужна одна. Маленькая такая, серенькая…

Оставалось полчаса до отлета, и женщина боялась, что не успеет найти эту кошечку, которую она и узнать-то как следует не успела. Они встретились за много километров отсюда, где кошечке было плохо, и женщина взяла ее с собой, а теперь потеряла в чужом для кошечки городе, в многолюдном и шумном аэропорту. Как она здесь будет, среди чужих? Получается, будто ее обманули: завезли в такую даль и бросили. Боже мой, ведь ее никто не хотел бросать, ее только на минутку выпустили из рук, а она прыгнула куда-то в подвал, испугавшись шума мотора. Женщина обошла все подвалы, но и позвать-то она как следует не могла: ведь они и об имени кошечкином не успели договориться.

– Такая маленькая, серенькая…

– Мы вам десяток наберем, – отвечали ей те, для кого все кошки серы. Кошкой больше, кошкой меньше – что от этого изменится на земле?

Для аборигенов ничто не изменится, у них свои прочно насиженные места. Плацкартные, купейные, мягкие места. Даже в троллейбусе абориген устраивается так, словно собирается провести в нем остаток жизни.