Притча о бумажном змее   ::   Гуэрра Тонино

Нити опутывают крыши, цепляются за трубы, на мгновение задерживаются, а затем плавно опускаются на землю, покрывая двор яркими пятнами. Над базаром повисло что-то вроде облака, падающего на площадь и рыночные переходы чудесным дождем или снегом, если нить белая. Порой нити спутываются в воздухе, чтобы потом вновь отделиться друг от друга под воздействием непонятных толчков, временами совпадающих с земным притяжением. Люди бегут, прячутся под навесами и портиками и уже оттуда наблюдают за разворачивающимся спектаклем. Деду Усмана тоже пришлось укрыться под пыльной крышей караван-сарая; во все глаза глядя на происходящее, он с удовлетворением повторяет:

- А я ведь говорил, говорил!

Небо то и дело прочерчивают эти волнообразные нити, которые в конце концов цепляются за что попало. Жители забились в свои дома. А на улицы, площади, жилища наплывает какой-то странный свет, а точнее - странная лиловая тень. Обычно она сопутствует солнечному затмению и предвещает стихийные бедствия.

Там, где в раскаленном воздухе пустыни плавают, то сплетаясь, то расплетаясь, комья нити, пассажиры длинного состава прилипли к оконным стеклам и следят за этими разноцветными облаками, которые опускаются все ниже и наконец застилают вагоны и рельсы. Поезд останавливается.

Усман как зачарованный смотрит из окна своего дома на белые нити, падающие в переулок. Сейчас они кажутся маленьким молочным ручейком. Но вдруг он замечает, что с неба вместе с пряжей упало и скрылось за домишками старого квартала что-то большое и тяжелое. Усман выходит из дома, пересекает двор. Переулок лежит перед ним в полутьме. По воле случая почти вся пряжа, заполнившая пространство от стены до стены, окрашена в зеленый цвет, и Усман как бы бежит по тенистой аллее. Вот он достигает пустыря, на котором нить расположилась пестрыми пересекающимися линиями, что создает видимость причудливого цветника из невиданных цветов. Один из них - белоснежный цветок-гигант в самом центре - кажется... Усман чувствует, как бешено колотится в груди сердце: цветок похож на бумажного змея. Мальчик несется во всю прыть, подбегает к тому месту. Но видит лишь моток белой пряжи. Усман падает на него и, лежа на спине, глядит в небо. Но почти тут же вскакивает на ноги и идет по пустыне, превратившейся в море разноцветных нитей, в необъятный мягкий ковер; идет прямо к башне Аксакала. Старик сидит у себя наверху, и рядом с ним - его собака. С высоты башни пустыня выглядит как фантастическое волшебное видение. Дюны с одной стороны и поселок - с другой почти полностью устланы нитями. Не видно ни кустов, ни деревьев - одна лишь пряжа и веревка всех цветов.

Усман усаживается рядом со стариком и, немного помолчав, спрашивает:

- А эту пряжу, куда ее все денут?

- Нужно собрать ее и вернуть туда, где она была раньше. Снова выткать ковры, покрывала, материю - все.

- Но на это уйдут годы!

Аксакал улыбается и ласково треплет мальчика по щеке.

После паузы Усман продолжает:

- А мой змей?

- Твой змей больше не вернется. Нить ему уже не нужна, он свободен и продолжает свой путь.

- Но я хочу, чтобы он вернулся! - с отчаянием восклицает Усман.

- Есть такие птицы, которые рождаются в одной части света, а умирать улетают в другие края, далеко-далеко от дома.

Усман от огорчения не может прийти в себя.

- И мой змей умрет?

- Да, но вместо него будут новые бумажные змеи. - После недолгого молчания старик начинает говорить с ним совсем иначе, уже не как с ребенком. - Все эти планеты, звезды, видимые и невидимые, галактики, отстоящие от нас на миллиарды лет и движущиеся в вечности, - все они рано или поздно превратятся в облако пара, которое рассеется в пустоте. А затем все начнется сначала. И человек вновь появится где-нибудь в другом месте. Как птицы... - Старик замолкает и с легкой грустью глядит прямо перед собой.