Привет, красавица !   ::   Пескова Юлия

И несмотря на то что я в совершенстве владею немецким, мне абсолютно не о чем с ним говорить. Он, знаете ли, считает себя пупом земли, думает, что все на свете - его подданные...

На этот раз хозяйка квартиры оказалась дома - это была смуглая, худая женщина лет сорока, с черными блестящими глазами. Казалось, мы ее разбудили.

Она сказала, что готова сдать комнату, что ее зовут Кармен, что она бывает дома редко и что я могу пользоваться посудой на кухне с одним условием - мыть ее после еды.

- Сколько времени ты будешь жить? - спросила она.

- До воскресенья.

Мы условились о плате. Кармен вручила мне ключи от комнаты, от квартиры, от входной двери в дом и от калитки, затем взяла деньги, не пересчитывая, положила их на телевизор и сказала кратко:

- Можешь переезжать.

- К сожалению, - сказал, озабоченно посмотрев на часы, Дардыков, когда мы вышли на улицу, - я не могу вам сейчас помочь в переезде на квартиру. Скоро у меня начинаются занятия - это на другом конце города. Но что вы делаете сегодня вечером?

- Не знаю.

- Тогда, может быть, я зайду к вам? Часов в восемь? Ведь мы теперь соседи.

- Я вам очень благодарна, - ответила я, - но...

- Я непременно приду, - понял мой ответ по-своему Дардыков. - Мы погуляем с вами по городу, и я расскажу вам о местной архитектуре. К сожалению, сами испанцы игнорируют историческое прошлое своей страны...

- Да-да! Мы обязательно погуляем... И поговорим! - ответила я и почти побежала прочь.

В гостинице хозяин затребовал с меня плату еще за одни сутки.

- Сейчас два часа, а расчет начинается с двенадцати, - сказал он.

- За отсутствие горячей воды и кондиционера мне тоже платить?

- Не надо, - угрюмо ответил он.

Я заплатила, собрала вещи, вышла на улицу, взяла такси и через пять минут снова разбирала чемодан в своей новой комнате.

Хозяйки не было видно. Деньги мои лежали по-прежнему на телевизоре.

Сидевшая на белой стене ящерка, увидев меня, юркнула за штору.

До вечера оставалось еще слишком много времени. Я решила побродить по городу, взяла сумку и вышла на улицу.

С приближением сумерек город оживал - разноголосый шум заполнял улицы: люди выбирались из домов, где они прятались от жары, и занимали столики ночных кафе. Громкий смех взрослых смешивался с лопотанием и визгом детей. К дверям ресторанов и баров тянулись организованные толпы туристов - на их лицах светилось удовлетворение: видимо, они уже осмотрели и запечатлели на пленку все местные достопримечательности. Теперь их ждал обильный ужин и золотое пенящееся пиво. Я тоже поужинала и пошла вверх, в гору, по первой попавшейся улочке.

Вдали, на высоком холме, едва виднелись стены старинной мусульманской крепости. Их тяжелые контуры проступали смутными очертаниями на темном небе, а зубцы башен уже потонули во мгле.

Я долго шла вперед. Все меньше прохожих попадалось навстречу, улицы стали совсем узкими, запетляли и закружились среди белых стен.

- Hola, guapa!2 - гаркнул кто-то мне в самое ухо, и я шарахнулась в сторону.

Молодой испанец прошагал мимо и, скрываясь за поворотом, весело послал мне на прощанье воздушный поцелуй.

Петляя по лабиринту улиц, я наконец выбралась на главную площадь. Андре и скандинавки сидели на бортике фонтана, видимо, не замечая, что он мокрый. Рядом с ними нетерпеливо подпрыгивала на месте незнакомая черноволосая девица.

- Какая пунктуальность! - засмеялся немец. - Еще нет двенадцати, а ты уже пришла.

- Привет! - сказала черноволосая девица. - Меня зовут Соледад.

- Ну что? Идем? - крикнул Андре.

Он пошел вперед легким быстрым шагом, его светлые волосы развевались на ветру.

- Здесь, - сказал он, останавливаясь напротив ярко освещенных дверей. - Заходите. - И, глядя, как мы усаживаемся за столик, добавил: - Возьмем три кувшина сангрии.

Хозяйка бара - пожилая испанка - принесла бокалы.