Против света   ::   Грант Кеннет

Глаза ее остекленели, лицо казалось маской, повисшей в черной пустоте над ямой, разверзшейся у самых ног Маргарет нетвердо стояла у провала склепа. Я снова закричал, понимая, что не успею удержать ее. Она могла в любую секунду свалиться на острые обломки. В возбуждении я толкнул часть стены, поддерживавшей балку, на которой сидел, и большой обломок рухнул в дыру. Раздался грохот, и в лучах света заискрился столп пыли. Появилась летучая тень и с пронзительным визгом опустилась на голову Маргарет.

Солнечный свет померк. Никогда не забуду перепуганную Маргарет, срывавшую с себя живой студенистый шлем. Тварь запуталась в волосах. Светящиеся щупальца обхватили голову и просочились в череп. Крики Маргарет были ужасны. Залитая кровью, она отчаянным усилием отшвырнула тварь в пролом и упала в обморок на краю. Воцарилась полнейшая тишина.

Мы возобновили наши прогулки по пляжам, но в Маргарет произошла перемена. Конечно, ее потрясло, что одежда была запятнана кровью, а ран на лице и теле не оказалось. Несколько царапин на голове не могли объяснить столь обильного кровотечения. Я рассказал, что на нее набросилась птица, которую вспугнул шум обвалившихся камней. Я не стал говорить о призрачной твари и странных щупальцах, свитых из света и проникших в ее череп.

До конца нашего отдыха Маргарет пребывала в задумчивости. Мы больше не вели беззаботных бесед. Я начал замечать в ней то, что могу назвать лишь чувственным интересом ко мне, который она упорно стремилась удовлетворить. Один раз эта увлеченность проявилась, когда Маргарет игриво напала на меня и прокусила мне мочку левого уха. Я встревожился — не из-за боли, и не оттого, что Маргарет проявляла чувства, которых на самом деле явно не испытывала, а потому, что прокусила она ту самую мочку, из которой я давал ей кровь для контакта с Аврид. Кровь текла на удивление сильно, что, без сомнения, было связано с моим прежним донорством.

5



В последний день нашего пребывания в Уэльсе Маргарет наотрез отказалась выходить из дома. Я сидел в саду, читая документы о семействе Вайрдов: я вплотную занялся ими впервые после того, как начал исследовать эту тему.

К вечеру Маргарет сделалась очень беспокойной и убедила меня вернуться в дом. Я был раздражен оборотом, который приняли события, и твердо решил по возвращению в Лондон обратиться к другому медиуму. Но до нашего отъезда я решил уступать ей во всем, как обычно потакают человеку с причудами. Однако стоило мне оказаться в полумраке комнаты, которую она выбрала для своей спальни, у меня не осталось сомнений, что продолжение наших отношений неизбежно. Только она одна могла помочь мне установить контакт с моими предками по линии Вайрдов.

Маргарет почти постоянно пребывала в странной полудреме. Дядя Фин сказал бы, что она «попала в двам» — шотландская идиома, у которой нет адекватного перевода. Я понял, что в каком-то смысле стал частью ее фантазий. Мне приходилось потворствовать им по уже названной причине, и надо признать, это оказалось занятием довольно приятным, — во всяком случае, до тех пор, пока я не понял, что это уже не фантазии. Помня о том, сколь странной была недавняя игривость Маргарет, я с подозрением отнесся к ее небрежному предложению прогуляться.

Воздух был мягким, как бархат. Благоухание прогретого солнцем папоротника всегда меня очаровывало, и теперь разлившийся в вечернем воздухе под восходящей полной луной душистый аромат преисполнил меня томлением. Вспомнив о предстоявшем отъезде в изнемогающий от зноя Лондон, я принял предложение Маргарет.

Когда мы вышли из домика в прохладный, наполненный душистыми запахами вечер, мое настроение можно было описать словами персидского поэта:

Не говори, что потерялся я. Блуждал я среди роз.

С Любимой рядом горевать невместно.