Расплата (Две судьбы - 1)   ::   Малков Семен

Тот умел все рассчитать на много ходов вперед, а ему это не дано.

Надо что-то предпринять, чтобы доказать свою преданность новому руководству. Показать, что ему можно доверять, что он с ними, а не с этими старыми мухоморами, - так думал он, думал лихорадочно, не в силах ничего изобрести и испытывая одновременно страх перед грядущей опасностью и стыд от сознания своей готовности к предательству.

Нет, не в состоянии он сегодня работать - весь какой-то разбитый.

- Поеду-ка лучше домой! Повожусь с Петенькой, поделюсь с Верой. Может, на душе полегче станет...

Когда раздался настойчивый звонок, Вера Петровна неохотно потянулась к трубке радиотелефона. Она с увлечением читала внуку сказки Пушкина; он слушал ее с удовольствием, то и дело прерывая самыми разными вопросами. Петенька подхватил в детском саду ветрянку и лежал теперь дома, - Вера Петровна отказалась отправлять, его в больницу.

- Не настаивай! - сердито сказала она Светлане, которой казалось, что в больнице сын скорее поправится. - Хочешь, чтоб с оспинами на всю жизнь остался? Да не уследят они там за ним! Начнет чесаться, сдерет повязку - и все! - объяснила уже спокойно. - Знаю, как. это бывает. Сама переболела и в больнице насмотрелась. Не станут его все время за руки держать! А я от него не отойду ни на минуту!

Как ни странно, перенесенные за прошедшие годы волнения и заботы почти не отразились на внешнем облике Веры Петровны, - она осталась привлекательной женщиной. А что крутилась целые дни как белка в колесе, много двигалась - так это даже к лучшему. Многие ее приятельницы безуспешно "худели", а она, ничуть о том не заботясь, поневоле сбросила лишний вес, фигура ее стала более гибкой и подтянутой. В гладко зачесанных волосах появились серебристые пряди, но кожа на лице по-молодому гладкая, ясный, чистый взгляд серых глаз прежний. Только ранняя седина да едва заметные мелкие морщинки у глаз и в углах губ выдавали, когда приглядишься, а так на вид не более сорока. ("Тридцати", говорила дочь, желая сделать ей приятное.)

- Мамуля, что ты не подкрасишься? - часто приставала к ней Света. Зачем тебе эта седина?

- А для кого мне стараться? - неизменно отвечала Вера Петровна. Петеньке я и так нравлюсь.

Все заботы свои и помыслы она отдавала воспитанию внука. Неизбежные детские болезни, проблемы физического и умственного развития мальчика занимали ее время без остатка.

Потому и Светлана, как только Петенька вышел из грудного возраста, могла начать работу и почти весь день была занята в театре.

С мужем у Веры Петровны отношения так и не наладились. Оба соблюдали внешние приличия и видимость нормальной семейной жизни. Иван Кузьмич раза два в неделю появлялся в городской квартире, играл с внуком, обедал, иногда ночевал. Делился с женой служебными новостями, давал средства на жизнь, проверял, все ли необходимое у них есть. Иногда предпринимал попытки к сближению - безрезультатно.

Вера Петровна была не из тех, кто наступает на горло собственной песне, - физически не способна кривить душой. Чувство ее к нему умерло, и ничего с этим не поделаешь. Упрекать себя за невыполнение супружеского долга ей не приходилось: знала, что Григорьев женской лаской не обделен получает, когда вздумается. Стало ей известно, что на даче, где живет постоянно, завел он наложницу из персонала; собиралась положить этому конец, лишь когда придет время везти туда Петеньку. "Пусть себе устраивается пока на стороне, ему несложно, - решила она. - А без дачи летом мы обойтись не можем".

Вот почему удивилась немного, услышав голос Ивана Кузьмича.

- Не ожидала такого раннего звонка, - не скрыла она недовольства. Приезжай, конечно, если хочешь. А что, неприятности у тебя на работе? Уловила-таки расстроенные нотки в его голосе.